<< к оглавлению
Цель. [Слово
цель (до 1917 г. писалось —
цhль)], несомненно, в
языковом сознании говорящих как-то связывалось с корневым
элементом цhл-. Например,
А. А. Бестужев-Марлинский писал своему брату Павлу
(от 26 мая 1835 г.): «Напиши что-нибудь, хоть вроде
Странника Вельтмана; но ради бога, свяжи это одной идеей: надо
цель и целое, без этого сам Пушкин — пустоцвет»
(Отеч. зап., 1860, т. 131, с. 47). На эту
народно-этимологическую связь указывает и старая орфография,
предписывавшая в слове цель писать букву
h
.
Между тем слово
цель вошло в русский литературный язык не позднее
XVII в. Оно не включено в «Материалы»
И. И. Срезневского. Правда, оно не указано в
«Лексиконе треязычном» Ф. Поликарпова (1704). Но мы уже
находим его в «Немецко-латинском и русском лексиконе» 1731
года: «Ziel, meta, terminus, цель, мета, примета, намерение
(zum Schießen), scopus, цель — ohne Ziel schießen,
blind hinein handeln, jaculari sine scopo — стреляти на ветер,
не в цель; das Ziel überschreiten, vagari extra oleas,
excedere modum; выше меры поступити, себя повести; через меру
делати; einZiel setzen, ponere metam, предел положити, zum
Ziel schießen, jaculari ad metam, в цель стреляти, das Ziel
verfehlen, ictu aberrare не попасти в цель. Das Ziel
erreichen, metam contingere в цель попасти, до цели
дострелити, доити; zielen, ictum aliquointendere, целити,
метити во что, mit dem Pfeil, sagittam aliquo collineare
метити, целити стрелою» (774—775). Слово цель было
зарегистрировано также в словарях Академии Российской. Проф.
И. А. Бодуэн де Куртенэ, редактируя словарь
В. И. Даля, заметил, что это слово заимствовано в
русский язык из польского языка, в который оно в свою очередь
попало из немецкого (польск. cel из немецкого Ziel).
В словаре Даля
(1909, 4, с. 1272) читаем: «Цель ж., (польск. cel,
нем. Ziel), мета, предмет, в который кто-либо метит, наводит,
старается попасть: цель для стрельбы, мишень, с
раскрашенными кругами, коих средина сердце или яблоко.
«Метил в цель, а попал в пень // Цель, на
стрельном оружии, мушка, шипок на дуле, для наводки по резке,
мишени на казеннике, по прицелу // Конечное желанье,
стремленье, намеренье, чего кто-либо силится достигнуть.
Без цели ничего не делают. У него была добрая
цель, да не так вышло. Цель, начало или корень
дела, побужденье; за ним идет средство, способ, а вершит дело
конец, цель, достиженье ее».
Те же значения указаны в
слове— цель
и в словаре 1847 г. (сл. 1867—1868, 4, с. 888—889):
«Цель, и, с. ж. 1. Мета, в которую стреляют для навыка
попадать в известный предмет. Попадать в цель. 2.
Наметка на огнестрельном орудии, при посредстве которой оно
наводится на определенный предмет. 3. Конец, которого
достигнуть предполагается; намерение. Ты с какой целью это
сделал?»
Те же значения
регистрируются и в современном «Толковом словаре русского
языка» (4, с. 1211). Следовательно, круг значений слова —
цель установился еще в XVIII в. и с тех пор мало
изменился. По-видимому, основным и первоначальным значением
слова — цель в русском языке было: `мишень, мета'. (Ср.
немецк. nach dem Ziele schießen, das Ziel treffen). Но уже в
первой половине XVIII в. со словом цель
связывалось и отвлеченное, переносное значение: `то, к чему
стремятся, что намечено достигнуть, намерение, предмет
стремлений' (ср. немецк. das ist das Ziel meiner Wünsche) (см.
Лексикон Аделунга, ч. 2, с. 1025—1026). Ср. то же
значение и у синонимического русского слова — мета.
Например, у Державина:
Когда имели только
мету,
Чтоб счастие доставить
свету.
(Водопад).
В «Правилах
обучения и наставления рекрут и рядовых Л.-Гв. Конного полка»
(1788 г.): «Научать дабы знал названия до последнего
шурупа, скопкии трупки, ствола,
дула, цели — рассказать, для чего каждая
вещь» (Русск. старина, 1915, март, с. 512).
Таким
образом, морфологическая структура заимствованного слова цель обусловлена
морфологическими законами русского литературного языка (ср. целый, целина
, целить,
исцеление
и т. п., но ср. целить).
Но омонимическое притяжение здесь осталось в кругу внешних форм слова.
(Виноградов В. В. К изучению
вопросов омонимии // Slawisch-deutsche Wechselbeziehungen in
Sprache, Literatum und Kultur. Berlin, Verlag Academie, 1969,
с. 276—277).