тексты

 

      Категория вида регулирует словопроизводственные отношения членов словарного гнезда, объединяя выдернуть — выдергивать и выдергать — выдергивать в видовые пары. Форма несовершенного вида выдергивать относится сразу и к выдернуть и к просторечному выдергать и сближает их. Различие между выдернуть и выдергать заключается в представлении действия либо как мгновенного и однократного (выдернуть), либо как кратного, складывающегося из отдельных актов и доведенного до нужного предела. В форме несовершенного вида выдергивать эти количественные оттенки стираются, так как выступает общее значение длительности, иногда сопровождающееся дополнительными оттенками повторяемости. Таким образом, значения и оттенки кратности, собственно, уже выходят за пределы чисто видовых соотношений (ср. катить — катать — катывать; ср. проблестеть — проблеснуть; выбалтывать — выболтать и выболтнуть и т. п.). Парные видовые формы различаются только по характеру выражения в них соотносительных грамматических значений предельности или определенности и неопределенности действия. Так же сочетаются в пары формы надергать — надергивать; сдернуть — сдергивать и т. п. Напротив, остаются лишенными парных видовых форм глаголы понадергивать, понадергать, посдергивать, понавыдергивать и т. п. В них выделяется яркое дополнительное лексическое значение постепенности, последовательности движений (постепенно одно или одного за другим дергая) — сравнительно с надергать, сдернуть и т. п.

      Эта картина движения русского глагола по ступеням или степеням словопроизводства, впервые воспроизведенная во всей ее широте Павским, полна глубокого смысла и интереса. Но не надо смешивать и сливать с ней вопрос о видовых формах глагола. Видовые соотношения покоятся на качественных оттенках действия, а в схеме глагольного словопроизводства резко сказываются и количественные различия в проявлении действия. Вот почему Г. Павский и К. С. Аксаков (а вслед за ними и Потебня), отожествившие систему видовых соотношений с системой внутриглагольного словообразования, придавали такую большую роль количественным различиям действия, "степеням" глагола. Между тем количественные оттенки, которыми определялось различие "степеней" у Павского и отчасти у К. С. Аксакова, в современном языке почти выпадают из живой системы видовых взаимоотношений. Они обнаруживаются у ограниченного числа глаголов или как пережиток грамматического прошлого, или как дополнительные оттенки лексических значений.

 

 

      Например, в схеме видовые отношения между читать — читывать совсем иного характера, чем между прочитать — прочитывать, перечитать — перечитывать, а формы читывать и прочитывать и вовсе не соотносительны (так же как формы почитать и почитывать). "Степени" Павского и К. С. Аксакова не соответствуют в полной мере ни ступеням глагольного словопроизводства, ни системе видовых соотношений современного глагола. Категория вида производит перетасовку слов в цепи словопроизводства, объединяя разноступенные глагольные образования на основе качественной видовой корреляции (ср., например, видовые соотношения форм: делать — сделать, сжать — сжимать, брать — взять, приходить — прийти и т. п.).

§ 31. Следы старых количественных отношений
в современной системе видов и их качественное видоизменение

      В современной системе видовой корреляции обнаруживаются два грамматических слоя, соответствующих разным стадиям в истории грамматического строя русского языка. При этом старые элементы частью приспособлены к выражению новых грамматических отношений, частью ощущаются как пережиток или воспринимаются как лексические различия слов.

      Эта двойственность обнаруживается прежде всего в суффиксах несовершенного вида. Этих суффиксов три: непродуктивный -ва-, малопродуктивный -а- (-я-) и очень продуктивный и живой -ыва-, -ива-. Эти суффиксы образуют два ряда соотношений, из которых один постепенно разрушается. Живой ряд соотношений, образуемых этими суффиксами, — это соотношения форм совершенного и несовершенного вида (например: согреть — согревать; выпрямить — выпрямлять; увлечь — увлекать; разбазарить — разбазаривать и т. п.). Другой непродуктивный ряд соотношений, образуемых теми же суффиксами от основ беспредложных глаголов, — это соотношения простых, бесприставочных форм несовершенного вида и форм с так называемым "многократным" значением (например: жить — живать; говорить — говаривать; сидеть — сиживать; брать — бирать; знать — знавать; пить — пивать; бить — бивать; петь — певать; печь — пекать; ездить — езжать и езживать; бросать — брасывать; пускать — пускивать; спать — сыпать; курить — куривать; видеть — видать и видывать и т. п.). Ср. у Крылова в басне "Синица":

Охотники таскаться по пирам
Из первых с ложками явились к берегам,
Чтоб похлебать ухи такой богатой,
Какой-де откупщик и самый тороватый
Не давывал секретарям.

      У Нарежного: "Неужели ты, — закричал он, — никогда не любливал прекрасных девушек?" ("Аристион"); "Часто бирал я с бою то, что... следовало мне по праву" (Пушкин, "Станционный смотритель"); "И в его время господа дирывались" (Тургенев, "Отцы и дети"); "В Шепелевском сыпал у Жуковского" (Некрасов, "О погоде"); "Там, батюшка, я куривал сигарочки по двадцати пяти рублей сотенка" (Гоголь); "Бывало, писывала кровью она в альбомы нежных дев" (Пушкин); "У меня дядя был псовый охотник. Я с ним езживала весною" (Тургенев, "Вешние воды"). Ср. у Некрасова: "Скуку рассеять к сестрице езжали" ("Про холопа примерного"); "Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался?" (Пушкин); "Елисей был старичок ни богатый, ни бедный, хаживал прежде по плотничной работе, а под старость стал дома жить и пчел водить" (Л. Толстой, "Два старика") и др.

      Количественные оттенки, свойственные производным формам со значением многократности и подчеркивающие "раздельную", по выражению Фортунатова, повторяемость действия, чужды основным видовым значениям современного глагола. В таких формах, как хаживать, говаривать и т. п., еще К. С. Аксаков отмечал значение "неопределенного множества" отдельных "проявившихся моментов" в кругу действия прерывавшегося и уже давно прекратившегося (ср.: хаживал, приходилось хаживать; ср. также употребление инфинитива с отрицанием: не знавать мне" и т. п.) (214). Г. К. Ульянов для освещения русских форм прошедшего многократного (как и параллельных им литовских форм на -davau — -daves) прибегал к понятию неправильной кратности. Неправильная кратность — это "последовательность отдельных цельных времен признака в преемстве ненепрерывном", нерегулярная повторяемость времени действия. "Представлять ненепрерывную смену отдельных времен признака мы можем только тогда, когда представляем отдельные времена — в порядке их действительного возникновения в прошедшие моменты; в моменты же настоящий и будущий мы представляем признак только в его целом времени... следовательно, основы, обозначающие кратность неправильную, не могут уже являться по своему значению в формах настоящего и будущего времени" (215).

      В современном литературном языке формы со значением многократности — сиживал, говаривал и т. п. — как бы врезаются со стороны в систему качественных различий между формами совершенного и несовершенного вида. Они оказываются за пределами живой системы видовых соотношений. Отнесение форм многократного вида к категории несовершенного вида для современного языка является явной натяжкой несмотря на то, что исторически оно оправдывается однородностью, "омонимией" суффиксов -а-, -ва-, -ыва-, -ива-. (Ср. у Гончарова в "Воспоминаниях": "Прежде они прихаживали к обеду, а вечером уходили домой"; ср. также: "В свободные часы от дел я прихаживал к нему: мы с ним очень подружились" (рассказ "Что скажут?" — "Календарь муз" на 1826 г., с. 15.)

      Кроме глаголов, вроде помалкивать, захаживать (с формами: помалкиваю, помалкивал, захаживаю, захаживал), которые никак не могут быть поставлены в одну плоскость с бесприставочными многократными формами (вроде хаживал, видывал и т. п.), все так называемые "многократные" глаголы теперь употребляются исключительно в форме прошедшего ("давнопрошедшего") времени²² . В современном языке сиживал (сиживать), конечно, является формой глагола сидеть, а не отдельным словом.

      Акад. А. А. Шахматов (217) и проф. А. Мазон очень убедительно показали, как и почему формы так называемого "многократного" вида поглощались и вытеснялись формами несовершенного вида. А. А. Шахматов поставил этот процесс в органическую связь с развитием качественного соотношения двух основных видов — совершенного и несовершенного. "Первоначально все сложенные с предлогами глаголы получали значение совершенного вида... Совершенный вид образовался не самостоятельно, а путем противоположения сложенного с предлогом глагола простому, беспредложному. Когда в ряде случаев (как: делаю — сделаю; прошу — попрошу; пишу — напишу и т. п.) возникло соотношение несовершенного вида с совершенным, такое же соотношение переносилось и на другие случаи... Сложенные с предлогами глаголы совершенного вида стали нуждаться в соответствующих, содержащих те же предлоги (с определенным реальным значением) глаголах несовершенного вида..." (ср.: собрать — собирать; уговориться — уговариваться; выкурить — выкуривать; содрать — сдирать; надписать — надписывать и т. п.)²³ . Таким образом, основы "многократного" вида, сложенные с приставкой, вовлекались в сферу несовершенного вида; при этом иногда в них значение длительности сочеталось со значением повторяемости. В глаголах, произведенных от этих основ с помощью приставок, видовое соотношение, образуемое суффиксами -а-, -и-, а также соотношением основ, обычно нарушается (ср.: насобирать и пособрать; нарожать и народить; забросить и побросать; ухватить, расхватить и расхватать и т. п.). Те же парные "видовые отношения переносились и в глаголы простые, беспредложные, причем под влиянием аналогии сложенных с предлогами несовершенный вид получили из сходных по значению чередующихся между собой основ основы на -а-, а значение совершенного вида — основы на согласную или на -и- в инфинитиве (так явились: явить — являю, ступить — ступаю)" (218). Таким образом, большая часть форм "многократного" вида была преобразована в формы несовершенного вида. В современном языке сохранились лишь реликтовые формы с чистым значением многократности (т. е. "раздельнократной" повторяемости действия с промежутками времени).

§ 32. Малопродуктивные и непродуктивные типы
видовой корреляции

      Новая семантика приспособила к себе элементы старой языковой техники, включив их в новый строй видовых соотношений. Бесприставочных форм совершенного вида, соотносительных с формами несовершенного вида, в современном языке немного. Эти ряды соотношений образуют непродуктивный тип образований. В кругу бесприставочных глаголов форма несовершенного вида чаще всего выступает не как основная, а как вторичная, производная форма.

      Тут есть небольшая группа простых глагольных основ, в которых видовое соотношение образуется противопоставлением морфем -и-, -а-, -я- при соответствующем чередовании согласных. Приставки, этимологически присущие некоторым из этих слов, в живом употреблении не ощущаются. Это глаголы: благословить — благословлять; бросить — бросать; возвратить — возвращать; воскресить — воскрешать; встретить — встречать; выразить — выражать; залучить — залучать; кончить — кончать; лишить — лишать; облачить — облачать; обратить — обращать; отличить — отличать; осклабить — осклаблять; ответить — отвечать; отвратить — отвращать; ощутить — ощущать; пленить — пленять; получить — получать; победить — побеждать; посетить — посещать; простить — прощать; пустить — пускать; развратить — развращать; решить — решать; снабдить — снабжать; совратить — совращать; ступить — ступать; уличить — уличать; хватить — хватать; явить — являть и некоторые другие; ср.: купить — покупать; ошибиться — ошибаться.

      В глаголах, произведенных от этих основ с помощью приставок, видовое соотношение, образуемое противопоставлением суффиксов -и-, -а-, обычно нарушается. Ср., например: забросить — забрасывать (ср. формы совершенного вида: забросать, побросать, перебросать и т. п.); прощаться — попрощаться, распрощаться; охватить — охватывать и др. Впрочем, в части слов и производные формы сохраняют то же соотношение основ (ср.: разрешить — разрешать, отрешить — отрешать, переступить — переступать, наступить — наступать, разоблачить — разоблачать, напустить — напускать и т. п.).

      Более многочисленна группа предложных или приставочных глаголов, в которых соотношение видов также выражается противопоставлением морфем -и-, -а-. У некоторой части этих глаголов приставки тоже теряют свой семантический вес и почти не выделяются. Например: вырубить — вырубать (подрубить — подрубать, срубить — срубать и т. п.); поразить — поражать; освободить — освобождать; изменить — изменять; оживить — оживлять; закупить — закупать (накупить — накупать, окупить — окупать и т. п.); завершить — завершать (ср. совершить — совершать); восхитить — восхищать; похитить — похищать; приручить — приручать; обвинить — обвинять; укротить — укрощать; усыпить — усыплять; уснастить — уснащать; угостить — угощать; наделить — наделять (выделить — выделять, оделить — оделять и т. п.); употребить — употреблять; устремить — устремлять; укрепить — укреплять; украсить — украшать; наставить — наставлять; приготовить — приготовлять; заготовить — заготовлять; отправить — отправлять; справить — справлять; направить — направлять; управиться — управляться и т. п.; пригласить — приглашать; покуситься — покушаться; прославить — прославлять; отметить — отмечать; заметить — замечать; сложить — слагать; положить — полагать; предложить — предлагать; поместить (-ся) — помещать(-ся); выместить — вымещать и многие другие.

      Этот тип видового противопоставления обнаруживает заметные признаки жизни и даже продуктивности в отыменных глаголах на -ить, осложненных приставками, например: заземлить — заземлять; приземлить — приземлять; затемнить — затемнять; наводнить — наводнять; заострить — заострять; разграфить — разграфлять и т. д. Таким образом, новые глаголы, используя для видовых форм старое противопоставление суффиксов -и-, -а- (-я-), восполняют его префиксацией. Чередование глагольных суффиксов -и-, -а-, не сопровождающееся префиксацией, непродуктивно. Оно уже не является живым средством видового формообразования.

      Такого же рода отношения наблюдаются и у глаголов с основами на согласный. Сюда принадлежит прежде всего группа глаголов более или менее изолированных, обнаруживающих ту же примету -а- в несовершенном виде и теперь воспринимаемых частично как бесприставочные, простые слова. С этимологической точки зрения, а иногда даже с точки зрения живых морфологических соотношений часть основ этих глаголов может быть разделена на приставку и корень: облечь — облекать (ср. отдельную группу: навлечь — навлекать; увлечь — увлекать; привлечь — привлекать; совлечь — совлекать; завлечь — завлекать; но ср. повлечь); обрести — обретать (ср. приобрести — приобретать); обречь — обрекать (ср.: наречь — нарекать; заречься — зарекаться; отречься — отрекаться); помочь — помогать; занемочь — занемогать; пренебречь — пренебрегать; рассвести — рассветать; ср. также ставшие непроизводными основы с суффиксом -ну-: воскреснуть — воскресать; исчезнуть — исчезать и некоторые другие²⁴ .

      Гораздо более многочисленны и выразительны видовые соотношения основ на согласный с основами на -а- у глаголов, осложненных живыми приставками. Например: вылезть — вылезать; залезть — залезать; влезть — влезать; долезть — долезать; прилезть — прилезать; слезть — слезать; улезть — улезать; запрячь — запрягать; выпрячь — выпрягать; расплесть — расплетать; заплесть — заплетать; вплесть — вплетать; наплесть — наплетать; сплесть — сплетать; вытрясти — вытрясать; стрясти — стрясать; натрясти — натрясать; потрясти — потрясать; налечь — налегать; увлечь — увлекать; присесть — приседать; разбрестись — разбредаться; высечь — высекать; погрести — погребать; загрести — загребать и некоторые другие (ср. перечень глаголов непродуктивных групп 5, 6 и 7 с основой на согласный нас. 371 — 372). Ср.: запасти — запасать, припасти — припасать; ср. также сложившееся лишь к середине XIX в. соотношение беспрефиксных форм: пасть — падать. Таким образом, и в этом кругу глаголов видовое соотношение поддерживается префиксацией.

      Сюда же примыкают разряды приставочных глаголов на -нуть совершенного вида, имеющих соотносительные формы несовершенного вида на -ать: избегнуть — избегать; разбухнуть — разбухать; набухнуть — набухать; повиснуть — повисать; привыкнуть — привыкать; отвыкнуть — отвыкать; увязнуть — увязать; погибнуть — погибать; прилипнуть — прилипать; слипнуться — слипаться; разверзнуть — разверзать и т. п. (ср. перечень глаголов непродуктивной группы 4 на -нуть на с. 371).

      Выделяются и более мелкие группы глаголов, у которых в силу исторических причин обозначились резкие различия между основами совершенного и несовершенного вида и в которых несовершенный вид имеет тот же характерный признак: морфему -а-:

      а) группа глаголов с корневым и или ы в основе несовершенного вида соотносительно с нулем звука (или с е) в основе будущего времени совершенного вида: начать — начну — начинать; пожать — пожну — пожинать; пожать — пожму — пожимать (нажать — нажму — нажимать и т. д.); распять — распну — распинать; проклясть — прокляну — проклинать; простереть — простру — простирать; натереть — натру — натирать; умереть — умру — умирать; оборвать — оборву — обрывать и т. п.; счесть — сочту — считать; предпочесть — предпочту — предпочитать; ср.: собрать — соберу — собирать и другие глаголы от брать; содрать — сдеру — сдирать и другие глаголы от драть; ср. призвать — призову — призывать и т. п.;

      б) сюда же примыкает группа приставочных глаголов с суффиксом -ну- в совершенном виде и с своеобразным чередованием основ и гласных в основе: заснуть — засыпать; засохнуть — засыхать; вздохнуть — вздыхать и т. п.; ср. изолированные формы: увянуть — увядать; утонуть — утопать. Ср. также отдельные глаголы с чередованием -е-//-а-: обидеть — обижать; догореть — догорать; залететь — залетать и другие подобные;

      в) далее идут бесприставочные глаголы совершенного вида, у которых формы несовершенного вида образуются посредством суффикса -ва-: дать — давать; деть — девать; застрять — застревать; затеять — затевать; одолеть — одолевать.

      Не очень многочисленны также приставочные глаголы, "корень" которых оканчивается на гласный (-и-, -ы-, -у-, -а-, -е-, -ея-) и которые образуют несовершенный вид с помощью суффикса -ва-: нажить — наживать; задуть — задувать; обуть — обувать; разуть — разувать; надуть — надувать; сознать — сознавать; затмить — затмевать; забить — забивать; покрыть — покрывать; загнить — загнивать; почить — почивать; допеть — допевать; согреть — согревать; истлеть — истлевать; владеть — овладевать; заболеть — заболевать и тому подобные глаголы с "первообразными" основами II класса: созреть, сомлеть, упреть и пр.

§ 33. Живой и продуктивный тип видовой корреляции
того же происхождения

      В современном языке живым и продуктивным является способ образования форм несовершенного вида от предложных (или приставочных) глаголов совершенного вида с помощью суффикса -ыва-, -ива- (при соответствующем чередовании согласных основы), например: выкрасить — выкрашивать; закрутить — закручивать; расцветить — расцвечивать; накосить — накашивать и т. п. Процесс образования этих форм обычно сопровождается изменением звука о основы в а ("внутренняя флексия"), например: приготовить — приготавливать; обусловить — обуславливать; вздрогнуть — вздрагивать; задобрить — задабривать; заготовить — заготавливать; успокоить — успокаивать; оспорить — оспаривать; облагородить — облагораживать; выработать — вырабатывать; заподозрить — заподазривать и т. п. Но ср.: обезволивать, опозоривать, обусловливать, отсрочивать, опорочивать, подытоживать, приохочивать, захлопывать, пришпоривать, приурочивать, сосредоточивать, узаконивать, ускоривать, упрочивать, уполномочивать. В формах несовершенного вида ударение всегда падает на корень, т. е. на слог, непосредственно предшествующий суффиксу -ыва-, -ива- (ср.: выстегать — выстёгивать; улепетнуть — улепётывать и т. п.).

      В приставочных формах несовершенного вида на -ывать, -ивать выступает оттенок "интенсивной длительности" (Шахматов) или потенциальной повторяемости (А. Мазон). Таким образом, несовершенный вид присваивает себе значение повторяющегося действия, прежде развивавшееся преимущественно в кратных основах. У некоторых глаголов образуются двойные формы несовершенного вида: с суффиксом -ыва-, -ива- и с суффиксом -а-, например заползать и запалзывать к заползти, при зтом в запалзывать оттенок повторяемости, "кратности" выступает ярче²⁵ . К марать совершенный вид будет замарать, но от этой формы в разговорной речи образуется форма несовершенного вида замарывать, и в ней отчасти усиливается и значение приставки за-, но ярче всего подчеркивается оттенок интенсивной длительности и повторяемости (соотносительно с марать). Ср. умолять — умаливать (220). Впрочем, во многих случаях параллельные формы несовершенного вида на -ать (-ять) и -ывать, -ивать, свойственные разным стилям современного русского языка (формы на -ать, -ять кажутся более книжными), употребляются без особенно резких различий в оттенках длительности и повторяемости. Ср.: накоплять — накапливать; отряхать — отряхивать; приготовлять — приготавливать; простужаться — простуживаться; оздоровлять — оздоравливать и т. п. Но ср. также: подбодрять — подбадривать; засорять — засаривать; перерезать — перерезывать и др.²⁶ Ср. у Тургенева в "Трех встречах": "Казалось, избыток счастья утомлял и как бы надломлял ее слегка, вот как распустившийся цветок иногда надламывает свой стебель". Чрезвычайно любопытны "поправки" С. П. Обнорского к каталогу парных видовых форм, составленному Р. Кошутичем в его морфологии русского языка (Облици, 1914): удвоить — удвоивать, удваивать (по Обнорскому: удвоять); уловить — улавливать (Обнорский предлагает: уловлять); приноровиться — приноравливаться (Обнорский: приноровляться); приостановить — приостанавливать (Обнорский: приостановлять); устроить — устраивать (Обнорский: устроять) и т. п. (222)

      Во многих случаях приставочные формы совершенного вида оказываются соотносительными не только с соответствующими приставочными формами несовершенного вида на -ывать, -ивать (выкорчевать — выкорчевывать), но и с основными, бесприставочными глаголами. Это бывает в тех случаях, когда реальное значение приставки сливается с конкретным значением глагола и поглощается им. Например: скопить — скапливать — копить. В повести И. А. Крылова "Тюфяк": "Конечно, ей было приятнее всего в жизни скапливать деньги". В таких условиях происходит синонимическое сближение простых глаголов несовершенного вида с вторичными предложными формами того же вида: скапливать — копить. Этот процесс чаще всего завершается вытеснением приставочной формы несовершенного вида.

      Таким образом, у приставочных форм в категории несовершенного вида значение кратности, количества, связанное с суффиксами -а-, -ва-, -ыва-, -ива-, постепенно ассимилировалось или смешалось со значением интенсивной длительности.

      Раздельно-кратное значение глагольной основы (с суффиксами -а, -ва-, -ыва-, -ива-) устойчиво лишь у беспредложных глаголов при наличии параллельной основы с теми же реальными значениями, но без значения кратности (брал — бирал, ср. также: тащил — таскал — таскивал; гнал — гонял — ганивал и т. д.). Изменения значений кратной основы, нарушающие семантический параллелизм ее с соответствующей простой основой, ведут к утрате глаголом кратного значения. Показательно в этом отношении ослабление значения неопределенной кратности у глагола носить, когда он употребляется в смысле: носить на себе; быть одетым во что-нибудь, например, носить одежду.

§ 34. Словообразовательные разряды несовершенного вида,
не соотносительные с формами совершенною вида, и их значения

      На фоне живых, качественно-видовых связей и отношений становится еще более понятным, почему формы так называемого "многократного вида" в современном русском языке могут иметь лишь не сложенную с приставками основу. При сложении с приставкой соответствующие основы (кроме, впрочем, глаголов "неопределенно-моторных": заходить — захаживать; заносить — занашивать и т. п.) получают производное значение неограниченной длительности (иногда с оттенком неопределенной повторяемости), соотносительное со значениями глагольных форм совершенного вида: выделывать — выделать; поливать — полить; набрасывать — набросить — набросать; просиживать — просидеть и т. п. Между тем есть несколько продуктивных типов глаголов несовершенного вида, образованных или образуемых с помощью приставок и суффикса -ыва-, -ива-, но не соотносительных с формами совершенного вида. У всех этих глаголов наблюдается в той или иной степени примесь кратных или вообще количественных оттенков (223). Следуя за А. X. Востоковым, Г. К. Ульяновым, Ф. Ф. Фортунатовым и А. А. Шахматовым, можно выделить такие разряды производных глаголов несовершенного вида (с приставками и суффиксами -ыва-, -ива-), у которых нет соотносительных форм совершенного вида.

      1. Разряд глаголов, имеющих длительно-комитативное значение (т. е. значение действия, сопровождающего другое действие) и образуемых с помощью приставок при- и под- и суффикса -ыва-, -ива-, например: приплясывать, притоптывать, пристукивать, припевать, приговаривать и т. п.; подплясывать и т. п. Ср. у Тургенева в "Дыме": "Бамбаев только подмычивал одобрительно". Ср. в рассказе "Два приятеля": "Казалось, она и пришепётывала оттого, что уж очень была добра". Само собой разумеется, что при соотносительности с формами совершенного вида у морфологически сходных глаголов несовершенного вида оказываются другие значения. Например, глагольной приставке при- свойственны еще значения действия дополнительного к другому, завершающего или усиливающего другое действие, или значение ослабленного действия. Ср.: прирабатывать — приработать (ср. приработок); пригорюниваться — пригорюниться; ср. подкапливать — подкопить и т. п.

      2. Разряд глаголов, имеющих длительно-дистрибутивное значение (т. е. значение действия, направленного в разные стороны или неопределенно распространяющегося в разных направлениях) и образованных с помощью суффикса -ва-, -ыва-, -ива- и приставки раз-: расхаживать, разгуливать (в переходном значении), распевать, разговаривать и т. п. Этот разряд непродуктивен. Его распространению мешает широкое развитие и влияние соотносительных парных форм совершенного и несовершенного вида в глаголах типа расписывать — расписать, разглядывать — разглядеть и т. п.

      3. Разряд глаголов, имеющих длительно-дистрибутивно-взаимное значение (т. е. значение длительного действия, происходящего между несколькими, по крайней мере между двумя, участниками и осуществляемого то с той, то с другой стороны). Это значение свойственно глаголам, образуемым или образованным с помощью приставки пере- и аффикса -ся, например: перестреливаться, перекоряться, перебраниваться, переругиваться (глаголы перебраниться, переругаться имеют совсем другое значение; это отдельные самостоятельные глаголы) и т. п.

      4. Разряд глаголов, имеющих длительно-прерывистое значение или, по Фортунатову, "прерывисто-длительное", "неопределенно-кратное" (224) (т. е. значение кратного действия, перемежающегося, ослабленного и прерывистого в своем проявлении). Глаголы этого разряда образуются посредством суффикса -ива-, -ыва- и приставки по-: посиживать, побаливать, покашливать и т. п. Ср. у Тургенева в "Дыме": "У Губарева была привычка постоянно расхаживать взад и вперед, то и дело подергивая и почесывая бороду"; в "Бретере": "В маленьком домишке (бывшей господской бане) жил дряхлый дворецкий и, покряхтывая да покашливая, каждое утро, по старой привычке, тащился через сад в барские покои"; в рассказе "Постоялый двор": "Работник на телеге... только потряхивал головой и похлопывал по лошади вожжами"; "Старик с самого утра просидел на завалинке под окошком, понюхивая табачок и греясь на солнце" (там же); у Гончарова в "Обрыве": "Кучер держал кнут в кулаке, вожжи лежали у него на коленях, и он изредка подергивал ими, с ленивым любопытством и зевотой поглядывая на знакомые предметы по сторонам"; в "Братьях Карамазовых" Достоевского: "Он на счетах постукивает, а я сижу — в книги вписываю"; у Л. Толстого в "Войне и мире": "Погромыхивая рессорами...", "он... похаживая, подрагивал на каждом шагу...".

      Едва ли целесообразно предложенное впоследствии А. А. Шахматовым выделение этой группы глаголов в особый "определительный подвид" несовершенного вида ("Синтаксис", вып. 2, глава о категории вида).

      П. К. Ковалев в работе "Функции глагольных префиксов в русском литературном языке" (225) высказал предположение, что необходимо различать еще три группы глаголов несовершенного вида, не имеющих соотносительных форм совершенного вида: 1) с приставкой вы- и суффиксом -ыва-, -ива- для выражения эффективности действия: выплясывать, выделывать, вырисовывать, вытанцовывать и другие подобные; 2) с приставкой на- и суффиксом -ыва-, -ива- для выражения ослабленности, неполноты действия: наигрывать, насвистывать, накрапывать, напевать, нахлестывать и т. п.; 3) с приставкой от- и суффиксом -ыва-, -ива- для выражения эффективности и интенсивности процесса: отписывать, отвертывать, отламывать и т. п.

      Легко можно заметить, что все эти группы глаголов несовершенного вида, не имеющие соотносительных форм вида совершенного, образуются с помощью приставок с ярко выраженными реальными значениями. Ни приставки при-, под-, придающие глагольной основе комитативное значение, ни приставка раз- с дистрибутивным значением, ни приставка по-, сообщающая глаголу значение кратной прерывистости, ни префиксально-суффиксальное образование глаголов при посредстве пере- и -ся не могут быть отнесены к грамматическим средствам чисто видового различения глагольных форм. Отсутствие видовой парной корреляции у глаголов далеко не всегда является признаком превращения соответствующих приставок в видовые формальные префиксы, утратившие реальные значения. Эту истину нередко забывают при грамматическом анализе категории вида. Итак, в современном русском языке есть несколько типов смешанного префиксально-суффиксального образования глаголов несовершенного вида безотносительно к формам совершенного вида.

§ 35. Два встречных течения в системе видового соотношения

      В системе видовых соотношений сталкиваются два встречных течения. Одно течение, очень сильное, направляется от совершенного вида к несовершенному (пропитать — пропитывать; настоять — настаивать). Оно отчасти поглощает прежние количественные различия между глагольными основами. Но как след старых отношений остаются формы давнопрошедшего времени "многократного вида". Кроме того, в производных формах несовершенного вида нередко сказываются дополнительные оттенки значений интенсивной длительности и повторяемости действия. В этой сфере соотношений совершенный вид обнаруживает себя как основная, производящая грамматическая категория. Акад. А. А. Шахматов считал эту сферу грамматических соотношений вторичной. Она была приспособлена к той системе видов, которая первоначально сложилась на основе противопоставления простых, беспрефиксных глаголов префиксальным образованиям совершенного вида. Это другое течение идет от несовершенного вида к совершенному. Именно здесь — в соотношении бесприставочных форм несовершенного вида с приставочными формами совершенного вида — особенно ярко обнаруживается "неквалифицированность" категории несовершенного вида. Несовершенный вид здесь — нулевая, слабая категория (лгать — солгать; вербовать — завербовать; совершенствовать — усовершенствовать; потеть — вспотеть и т. д.).

      В этом кругу отношений глаголы совершенного вида нередко оказываются осложненными дополнительными реальными значениями, которые идут от приставок (например: глядеть — поглядеть; мучить — измучить, замучить; хотеть — захотеть; обедать — отобедать и другие подобные). Таким образом, намечаются две противоположные тенденции: одна — к различению и осложнению лексических значений и оттенков глаголов посредством приставок; другая — к превращению приставок в видовые префиксы, к ослаблению или устранению их реальных значений (например: делать — сделать; гримировать — загримировать; бальзамировать — набальзамировать; морить — уморить; плутовать — сплутовать; штрафовать — оштрафовать и т. п.). Так возникают наряду с приставками "полными", имеющими реальное, лексическое значение, "пустые префиксы" с чисто видовым значением²⁷ . К сожалению, русская грамматика до сих пор не пыталась определить вполне "грамматикализованные" типы префиксальных образований совершенного вида. Характерны колебания А. А. Шахматова, который недооценил вопрос о соотношении и столкновении лексических и грамматических значений в формах совершенного вида, образуемых приставками.

§ 36. Приставки и их роль в образовании форм
совершенного вида по учению А. А. Шахматова

      Вопрос о совершенном виде и его значениях тесно связан с вопросом о функциях глагольных приставок. Определяя совершенный вид, акад. А. А. Шахматов в "Очерке современного русского литературного языка" вслед за Г. К. Ульяновым и Ф. Ф. Фортунатовым заявлял: "Совершенный вид означает или законченность длительности действия (состояния): посмотрю, похожу, посидит, побегал...²⁸ , или он обозначает результат действия (состояния) как нечто законченное... он прибежал, он принес"²⁹ . Механизм предложного образования форм совершенного вида рисуется так: "...глагол несовершенного вида, сочетаясь с предлогом, переходит в совершенный вид; предлог утрачивает при этом свое реальное значение и указывает только или наступление результата действия, выраженного глаголом, или его окончание, или полноту его проявления, или, наконец, прекращение длительности" (230). Далее приводится "ряд примеров с различными предлогами". Анализируя эти примеры, легко убедиться, что большая часть указанных Шахматовым приставочных глаголов совершенного вида по своим значениям вовсе не соотносительна с соответствующими бесприставочными, основными глаголами несовершенного вида. Иными словами: перед нами — новые производные глаголы, отличающиеся от основных не только своими видовыми, но и реальными значениями. Таково, например, отношение глагола прождать к ждать (ср. парные формы: выждать — выжидать; подождать — поджидать); проездить к ездить (между этими двумя глаголами нет лексического соответствия; ср. такие значения слова ездить, не находящие никаких параллелей в проездить: 1) постоянно, часто совершать поездки куда-нибудь; 2) быть подвижным, скользить; 3) постоянно соскальзывать, разъезжаться в стороны; 4) уметь пользоваться средствами передвижения); слетать к летать; погнать к гнать (ср., например, такие значения слова гнать, чуждые глаголу погнать: а) преследовать, притеснять, подвергать гонениям; б) добывать посредством перегонки, ср. гнать деготь и т. п.); отстоять (защищаться) к стоять; отпеть к петь (ср. хотя бы отпеть покойника); застрелить к стрелять (ср. застреливать) и т. п.

      В учении о виде Шахматов явно смешивает грамматические понятия и значения с лексическими. Для него оказываются однородными два совсем разных типа связей — грамматические и лексические: 1) соотносительные парные видовые формы — приставочные и "бесприставочные, отличающиеся друг от друга лишь видовыми оттенками (например: будить — разбудить; богатеть — разбогатеть; делать — сделать; писать — написать; красть — украсть; краснеть — покраснеть; высечь к сечь в значении: пороть и т. п.); в этих случаях лексические значения парных форм совпадают; глагольная приставка выражает лишь категорию совершенного вида: она не имеет никаких дополнительных реальных значений; 2) разные непарные — бесприставочные и производные от них приставочные — глаголы, в которых лексические значения настолько далеки и отличны, что видовое различие их является лишь придатком к резкому реальному различию слов (например: отсидеть и сидеть; ср. отсиживать; накурить и курить; снести и нести; нападать и падать и т. п.). Таким образом, у А. А. Шахматова нет чёткого различения отвлеченно-грамматических видовых префиксов и глагольных приставок с ярко выраженными реальными значениями. Поэтому Шахматов не различает видовых форм одного и того же глагола и разных глаголов, т. е. разных слов, принадлежащих к разным видам.

      Положение вещей осложняется еще тем, что некоторые глаголы несовершенного вида соотносительны с разными глаголами совершенного вида (и наоборот). Например, в современном русском литературном языке есть два глагола-омонима: валить. От одного из них откололось как особое слово просторечное междометие вали, валите! (в значении побуждения к какому-нибудь действию). Этот глагол валить (со значениями: 1) идти, двигаться во множестве: "Толпа в гостиную валит" (Пушкин); 2) падать или подыматься густой массой: снег валит) не имеет соотносительных форм совершенного вида. В глаголе совершенного вида повалить, который ближе всего к глаголу валить по своему значению (ср.: "народ повалил на площадь" — Пушкин; "дым повалил из трубы"; "пошел мелкий снег — и вдруг повалил хлопьями" — Пушкин), выделяется еще дополнительный оттенок начала проявления действия, вносимый приставкою по-: так называемое "ингрессивное значение" по- (ср.: бежать и побежать; идти и пойти и т. п.). Омоним валить (для которого А. А. Шахматов указывает в совершенном виде только одну параллель повалить), на самом деле, синонимически связан одними значениями (например, значениями: сбрасывать вниз, опрокидывать) с повалить, другими значениями (1) беспорядочно сбрасывать, складывать, например валить как попало; 2) слагать вину, ответственность на другого) — с глаголом свалить — сваливать; наконец, некоторые значения того же глагола валить не находят соответствий ни в каком глаголе совершенного вида, ср. просторечное значение: губить во множестве: болезнь так и валит всех (ведь если сказать: грипп свалил много людей, то возникает новый оттенок значения: заставить лечь или заставить слечь больным).

      Еще более показателен другой пример из числа тех, что приведены А. А. Шахматовым, — глагол повенчать (совершенный вид к венчать). Глагол венчать как глагол по происхождению церковнославянский в некоторых своих значениях может совмещать оттенки несовершенного и совершенного вида (например, в устарелых значениях: 1) возлагать или возложить венец, венок в знак высокой оценки заслуг; 2) наградить или награждать, признать достойным награды), хотя одновременно можно пользоваться для этих значений в качестве совершенного вида и формой увенчать (но ср. также увенчивать). В других значениях и оттенках (например, заканчивать, находиться на верху чего-нибудь: дворец венчала статуя) этот глагол подводится под категорию несовершенного вида и соотносителен с формой совершенного вида увенчать. Наконец, в значении "соединять браком по церковному обряду" он связан с глаголом совершенного вида повенчать.

      Таким образом, процесс видовой "формализации" префиксов встречает противодействие со стороны словаря. На почве этой борьбы грамматики с лексикой возникают смешанные, перекрещивающиеся связи между видовыми и лексическими значениями глагола. Параллелизма форм совершенного и несовершенного вида в строе глагола не получается. Большая часть слов, произведенных с помощью приставок от основного глагола, с видовой точки зрения не соотносительна с ним. Чаще всего — это разные слова, относящиеся к разным видам (например: играть — выиграть, проиграть, отыграть, сыграть, переиграть, наиграть, доиграть и т. п.; ср.: выигрывать, проигрывать, отыгрывать и т. д.; бежать — выбежать, вбежать, забежать, побежать, набежать, сбежать, перебежать, убежать, добежать; ср.: выбегать, вбегать, убегать, добегать; лететь — вылететь, влететь, улететь, долететь и т. п.).

      Но при наличии благоприятных лексических условий реальные значения приставок в сочетании с некоторыми глагольными основами ослабевают; они сливаются с оттенками видового значения, и приставки превращаются в чисто видовые префиксы (например: сниться — присниться; ваять — изваять; топить — утопить; душить — задушить и удушить; сеять — посеять и т. п.).

      Учение о видах русского глагола складывалось в гораздо большей степени под влиянием очень спорных сравнительно-исторических гипотез, чем на основе всестороннего конкретного изучения грамматической системы современного русского глагола. На А. А. Шахматова повлияли те историко-генетические соображения и положения, которые он нашел в работах Г. К. Ульянова и Ф. Ф. Фортунатова о значениях глагольных основ в литовском и славянских языках (231).

§ 37. Взгляды проф. Г. К. Ульянова на категорию вида

      Проф. Г. К. Ульянов учил, что соотносительными видовыми формами могут быть лишь те глаголы, у которых лексические значения одинаковы, однородны. Он писал: "Между идти и прийти не может быть прямого отношения по видовым значениям на том основании, что они представляют собой два разных глагола с различными реальными значениями" (232). Видовое соотношение охватывает лишь те формы (делать — сделать), в которых является одно и то же реальное значение. Оно не должно быть смешиваемо с соотношением словопроизводным. Поэтому Г. К. Ульянов стремился установить те общие значения, которые выделяются в составе совершенного вида и которые, в сущности, выходят за пределы реальных значений приставок, т. е. являются значениями чисто видовыми. Эти значения выражаются или самыми основами глагола, или формальными приставками (префиксами), не изменяющими реального содержания глагола.

      К числу формальных приставок, не производящих никакого изменения в реальном значении глагольных основ, а обозначающих в них лишь видовые различия, проф. Г. К. Ульянов отнес все приставки, видоизменяющие значение времени, "определяющие внутреннее направление глагольного признака". Он исходил из предположения, что видовая дифференциация глаголов зависит не только от общего соотношения длительного и недлительного значений глагольных основ, но и от более частных различий видового значения. Проф. Ульянов различал следующие видовые значения, кроме длительного и недлительного: детерминативное, суммарное (чисто суммарное и дистрибутивно-суммарное), результативное, перфективное, моментальное и немоментальное. Значения детерминативное, суммарное, результативное, и перфективное выражают известные различия в длительном времени признака (233). Они представляют собою специальные видоизменения видового значения (234). Детерминативное значение — это значение ограниченности длительного или сложного времени, вносимое приставкою по- (пожить, посидеть, погулять, попеть и т. п.).

      Суммарное значение сводится к обозначению того, что "длительное время признака как целое слагается из всех его отдельных моментов" (235).

      Суммарное значение — это значение "цельности сочетания всех отдельных моментов времени признака" (236). Это значение вносится приставками: из- (испоститься, изранить); на- (настрелять, наносить, навозить); вы- (выловить, выбелить); про- (просидеть, прождать, пробегать); пере- (пережениться, переломать); раз- — роз-(разболеться, разгореться); реже за- и от- (забрать, отсидеть свой срок, отстоять).

      Ответвлением суммарного значения является значение дистрибутивно-суммарное (т. е. суммарное значение, осложненное представлением об отношении действия ко многим субъектам или объектам), например, в глаголах: повыловить, поизъездить, понавозить и т. п. (237); ср.: позавязывать и позавязать; попришивать и попришить; повыливать и повылить (238); посъехаться, поубивать, позавянуть и т. п. (239)

      Результативное значение — это значение "относительной законченности времени признака", "законченности по отношению к достижению результата проявления признака", это значение достижения цели, к которой направляется действие. Оно связано с приставками из- (износить, изнемочь, излечить, изучить и т. п.); с- (сыскать); вы- (вылечить, выучить, вырастить, выспаться и т. п.) (240); за- (зарезать, застрелить, задавить, залечить, загрызть); по- (побороть, познать и т. п.); у- (убить, удавить). Сюда же относятся суффиксально-префиксальные образования с приставкой на- и суффиксом -ся (напиться, набегаться, наесться и т. п.); с приставками до-, при-, и -ся (дознаться, дождаться, присмотреться) (241).

      Перфективное значение — это значение безотносительной законченности времени признака, т. е. без отношения к результату проявления признака (242) (съесть, сжечь, сгореть, вымыть, вычистить, погубить, потопить, помереть и т. п., умереть, утонуть, заснуть, загубить) (243).

      Результативное и перфективное значение сближаются между собою общим оттенком законченности времени признака. В некоторых случаях перфективное значение почти совпадает с суммарным (244). "Далее можно заметить, что и значения перфективное и результативное являются, собственно, также значениями ограниченности длительного времени признака; но здесь ограниченность времени обозначается в другом отношении: между тем как детерминативное и суммарное значения выражают собой ограниченность времени как целого длительного времени признака, без отношения к его начальному или конечному пунктам, перфективное и результативное значения выражают собой ограниченность длительного времени признака именно по отношению к его конечному пункту" (245).

      В кругу недлительного значения необходимо различать также значения моментальное и ингрессивное. "Ингрессивное значение надо отличать от значения начинательного (инхоативного): ингрессивные основы обозначают наступление целого времени признака, в его недлительности; начинательные основы обозначают наступление начального момента в длительном времени признака" (246). Ингрессивное значение образуется с помощью приставок воз-, за-, про- (возрыдать, прослезиться, прозреть, проблеснуть, прослышать, пробежать и т. п.).

      Таким образом, Г. К. Ульянов слишком широко очерчивает круг чисто видовых значений приставок. Легко заметить, что большая часть глагольных значений, отнесенных проф. Ульяновым к чисто видовым, на самом деле вытекает из реальных значений.

      Уже проф. А. Мазон должен был признать, что значения ингрессивное, результативное (выучиться, просверлить и т. п.), суммарное (пересмотреть и т. п.) и детерминативное выражаются "приставками полными" (préverbes pleins), нисколько не теряющими своего реального значения (247).

      Сам проф. Г. К. Ульянов в конце концов вынужден был заявить, что среди формальных приставок некоторые совсем не сохраняют реальных значений и вместе с тем не придают ни суммарного, ни детерминативного, ни результативного, ни перфективного, ни какого другого из дополнительных "видовых" значений.

      Перфективные "основы, сложенные с приставками, не сохраняющими реальных значений, если не имеют значений детерминативного, суммарного, результативного и перфективного, являются в славянских языках основами, обозначающими недлительность времени признака" (например, с приставками по-: повелеть, повести дело и т. п.; вз-: взять, взвидеть; ср.: сделать, упасть и т. п.) (248)³⁰ . Таким образом, в трудах Г. К. Ульянова смешаны формообразующие видовые префиксы и глагольные приставки, выражающие яркие реальные значения; спутаны видовые грамматические и лексические количественно-временные значения и оттенки глаголов.

§ 38. Учение акад. Фортунатова о значениях совершенного вида
русского глагола

      Теория видов, выдвинутая проф. Г. К. Ульяновым, в значительной степени определила отношение к видам русского глагола в учении акад. Ф. Ф. Фортунатова, хотя Ф. Ф. Фортунатов — в отличие от Г. К. Ульянова — без всяких колебаний признавал разными словами, отдельными глаголами все соотносительные видовые вариации глаголов, даже образуемые пустыми префиксами.

      Под влиянием трудов проф. Ульянова смешение лексических значений приставок с чисто грамматическими оттенками видовых значений окончательно укрепилось в русской лингвистической литературе о видах. Так, акад. Ф. Ф. Фортунатов к числу видовых значений относил, например, такие значения, вносимые в представление действия приставками: 1) детерминативное значение, связанное с представлением о длительности действия, но в пределах ограниченного времени, например: посидеть, поговорить; 2) инхоативное значение, выражающее наступление начала в длительности явления (забегать, заходить; ср. отсутствие соотносительных форм несовершенного вида). Уже из этих двух значений видно, насколько ошибочен взгляд на совершенный вид как на обозначение момента законченности, завершения действия. И детерминативное, и инхоативное значения связаны с представлением длительности. В первом выражается идея длительности в пределах ограниченного времени; во втором — наступление начала в длительности явления. Но наряду с этими значениями в категории совершенного вида, действительно, находит выражение момент завершения действия по отношению к достижению результата (ср.: сделать, написать и т. п.). В связи с этим выделяются иные значения совершенного вида; 3) ингрессивное — достижение результата в процессе возникновения явления, иначе: "время результата в наступлении признака" (побежать — при отсутствии соотносительной, парной формы несовершенного вида); 4) финитивное, т. е. значение конца достижения цели (отобедать, ср. отсутствие соотносительной формы несовершенного вида); 5) общее результативное (сделать, написать) и 6) специальное результативное значение со своеобразным оттенком степени развития явления в разных отношениях (изругать, искусать, замучить и т. п.).

      Итак, глаголы совершенного вида, по Фортунатову, могли означать момент наступления и момент завершения действия. Момент завершения явления определяется или по отношению к предшествовавшей длительности, и тогда получаются глаголы с детерминативным видовым значением, или по отношению к достижению результата явления, и тогда получаются глаголы или с результативным значением (сделать, написать), или с финитивным (отобедать, т. е. кончать обедать, отпахать). В момент наступления действия следует различать: достижение результата в процессе возникновения явления и наступления начала в длительности явления. Относящиеся сюда глаголы распадаются на два класса: ингрессивные — побежать, полюбить — и инхоативные — забегать, заговорить (250).

      Приставки, связанные с этими "видовыми" значениями, акад. Ф. Ф. Фортунатов противопоставлял таким глагольным приставкам, которые не имеют прямого отношения к видовым изменениям глаголов, как, например, приставка при- в глаголах приехать, принести. Этого рода приставки, обозначая пространственные отношения действий, изменяют реальное значение глагола. Они ставят глагол по виду (выражающему результативное значение) в соотношение не с простыми глаголами (ехать, нести), а со сложными имперфективными типа приезжать, приносить. Фортунатов сам вынужден был признать, что специальное результативное значение уже не принадлежит к различиям собственно видовым и что, следовательно, соответствующие приставки имеют реальное значение (например: поджарить, замучить, искусать и т. п.) (251). Таким образом, Фортунатов (так же как и Ульянов) смешал лексические оттенки времени, вносимые приставками, с чисто видовыми грамматическими значениями. Значения "начинательные" — ингрессивное и инхоативное (забегать, побежать, заговорить и т. п.), или "окончательное", т. е. значения оконченности, исчерпанности действия, "значения прекращения признака" (отобедать) отнюдь не являются простыми видоизменениями общего грамматического значения вида (ср. возможные соответствия для выражения этих оттенков в формах несовершенного вида, например: заболевать, заговаривать (начинать говорить), запевать и т. п.)³¹ . Эти значения органически вытекают из лексических значений самих приставок. Глагол отобедать вовсе не находится в прямом соотношении с обедать, так как содержит дополнительное лексическое значение прекращения, отработанности процесса. О том, что значения начинательности и окончательности являются лексическими, дополнительными, а не грамматическими, видовыми, прекрасно и убедительно говорил А. А. Потебня: "Различия начинательности и окончательности слишком частны для грамматических категорий. Большинству предлогов начинательность значения не свойственна. Принадлежность глаголов предложных к начинательным или окончательным, подобно всем лексическим оттенкам значения слов, формально ничем не выражается, так как посредством грамматического разбора мы не в состоянии различить глаголов начинательных: завозить ногами под столом (начать возиться) — от глаголов окончательных: завозить платье (в том смысле, как говорят "заносить рубашку"), завозиться донельзя (замараться). Дополнение в том или другом падеже для начинательности и окончательности значения глагола вовсе не характеристично" (253).

      Отсутствие соотносительной формы несовершенного вида с той же приставкой далеко не всегда может служить признаком того, что данная приставка имеет чисто видовое значение. Достаточно сослаться на такие глаголы совершенного вида, вообще лишенные соотносительных форм несовершенного вида, как повыталкивать, перевыталкивать, понавыталкивать и тому подобные образования с приставками по-, на- и пере- (ср. также глаголы типа попризатихнуть, поприналечь и т. п.). В этих глаголах настолько очевидны лексические отличия от основного глагола (ср.: думать, выдумать и понавыдумывать), что еще никому не пришло в голову видеть в их семантических оттенках чисто видовые значения.

      Ошибка Ульянова, Фортунатова и их последователей состояла в том, что они отождествляли с чисто видовыми значениями глагола функции всех тех предлогов, временные значения которых не сочетаются непосредственно с формами несовершенного вида, например: отобедать (ср. отсутствие несовершенного вида отобедывать), побежать и т. п. Некоторый схематизм, игнорирующий или, наоборот, смешивающий реальные, лексические и грамматические оттенки смысловых различий, обнаружился в искусственном приравнении посидеть к сидеть, забегать к бегать, отобедать к обедать, искусать к кусать и т. п. Недостаточная четкость в различении грамматических и лексических форм и значений характеризует всю фортунатовскую концепцию видов глагола³² .

§ 39. Влияние взглядов акад. Фортунатова
на учение о видах у акад. Шахматова

      Вслед за Ульяновым и Фортунатовым А. А. Шахматов (как показывает его определение совершенного вида) сначала выделял два основных значения совершенного вида: 1) результативное, охватывающее большую часть глаголов, и 2) детерминативное, т. е. ограничивающее или прекращающее длительность действия (с приставкой по-: поиграть, полечиться, посидеть и т. п.). Понятие результативности толковалось Шахматовым (вслед за Фортунатовым) сначала так широко, что в нем расплывались значения большей части глагольных приставок. "Результативность вносится, очевидно, предлогом, вошедшим в сложение, причем предлог не вносит в глагол нового реального значения, указывая только на начало, конец или полноту его проявления", — писал Шахматов (256). Но далее приводятся в качестве примеров "предложные" глаголы, реальные значения которых резко отличаются от значений основных, беспредложных глаголов. Например, покормить и кормить (ср. накормить; ср. наличие в глаголе кормить таких значений, из которых некоторые вообще не находят соответствий и отражений в глаголах совершенного вида, произведенных от той же основы, например: 1) содержать на своем иждивении: кормить целую семью; 2) служить средством пропитания: литературный труд плохо его кормит и т. п.; другие значения у глагола кормить соотносительны только со значениями глагола накормить, например: кормить обещаниями — накормить обещаниями и др.); ездить и проездить и т. п. (257) Главным основанием для сопоставления таких видовых пар у Шахматова (так же как у Ульянова и Фортунатова) служило отсутствие соотносительных производных форм несовершенного вида (с суффиксами -ыва-, -ива-) типа проезживать и т. п. А. А. Шахматов вслед за Ульяновым и Фортунатовым настаивает на необходимости различать два разряда приставок: 1) сохраняющие свое реальное значение и передающие его глаголу; 2) теряющие свое лексическое значение и видоизменяющие лишь видовую форму глагола. "Основанием для различения обоих видов префиксов служит следующее: глаголы совершенного вида, сложенные с префиксом, вносящим реальное изменение в значение глагола, образуют при себе сложенные с этими же префиксами глаголы несовершенного вида: приписать — приписывать; между тем как глаголы совершенного вида, сложенные с префиксом, не вносящим реального изменения в значение глагола, не образуют при себе таких глаголов несовершенного вида" (258). С глаголами этого (второго) типа Шахматов связывает основные беспредложные формы несовершенного вида. Этот вывод неверен. В современном языке есть и такие приставочные глаголы совершенного вида, которые вовсе не имеют парных соответствий в сфере форм несовершенного вида, образованных от тех же основ.

      А. А. Шахматов полагал, что в той группе результативных глаголов, где приставочный (предложный) глагол совершенного вида непосредственно соотносится с производным приставочным же глаголом несовершенного вида (на -ывать, -ивать), образованным от той же основы, сохраняется большей частью "особый реальный оттенок" значений предлогов (например, просить — выпросить; ср.: выпрашивать; простоять — простаивать; слизать — слизывать; утаить — утаивать и т. п.). Поэтому А. А. Шахматов отличает разряд производных результативных глаголов типа закричать, забить (в значении: начать бить, например: Вдруг забили часы и т. п.), т. е. не имеющих соотносительной приставочной формы несовершенного вида, от класса результативных глаголов, имеющих производные парные приставочные формы несовершенного вида, например: захвалить — захваливать; принести — приносить и т. п. Первый тип А. А. Шахматову представлялся исторически более первоначальным.

      Те же недостатки свойственны и учению о видах, изложенному в "Синтаксисе русского языка" А. А. Шахматова. Здесь Шахматов следует, в общем, той же ульяновско-фортунатовской схеме видов. Указывая на многообразие соотносительных видовых значений в русском языке, отчасти находящих себе морфологическое выражение, отчасти определяемых синтаксически, А. А. Шахматов все еще нечетко отделяет чисто грамматические видовые соотношения от лексических различий: "...возможность выразить полноту проявления действия в его начале или окончании предполагает возможность выразить и его обычное течение; возможность выразить определенность движения предполагает возможность выразить и его неопределенность" (259). Морфологически наиболее выразительны, по Шахматову, два основных вида: несовершенный и совершенный. Их значения у Шахматова определяются чересчур обще. Эти определения не оправдываются дальнейшей классификацией видовых оттенков. "Несовершенный вид означает обычное неквалифицированное действие-состояние; совершенный вид означает полноту проявления действия-состояния". Прием префиксации выдвигается как "основное и исконное отличие между обоими видами". Однако в "Синтаксисе" А. А. Шахматов более тонко и строго отличает обозначение "полноты проявления признака" как грамматическую функцию совершенного вида от тех "реальных изменений в значении признака", в частности "локальных и других обстоятельственных представлений", которые относятся к сфере лексических значений приставок. Таково, например, отношение запить и пить. Здесь видовое различие "обосложнено" различиями лексических значений. Для выражения этих новых значений, не связанных с представлением о "полноте проявления признака", "язык прибегнул к новообразованию, а именно создал при запи- производную основу запива-" (260). Такие "производные основы для выражения несовершенного вида возникают при всех основах совершенного вида, сложенных с такими префиксами, которые вносят изменение в реальное значение глагольной основы (некоторые префиксы не вносят в те или другие глаголы такого изменения)" (261).

      Все же и в "Синтаксисе" Шахматова видовые значения смешиваются с лексическими значениями и оттенками, вносимыми приставками, классификация видовых функций носит запутанный и смешанный полулексический, полуграмматический характер. Все это отражается и в современных школьных грамматиках русского языка. Даже наиболее полная грамматическая классификация видовых значений далеко не исчерпывает всех тех семантических оттенков, которые вносятся приставками в обозначение "способа прохождения" того или иного действия.

§ 40. Вопрос о функциональных разновидностях
совершенного и несовершенного видов у Шахматова

      В своем "Синтаксисе русского языка" А. А. Шахматов сделал попытку очертить не только общие грамматические отличия видов совершенного и несовершенного, но и наметить основные грамматические разновидности внутри каждого из этих видов. Однако смешение лексических и грамматических значений отразилось и на этой концепции А. А. Шахматова.

      Совершенный вид отличается от несовершенного следующими грамматическими особенностями:

      1) формы настоящего времени совершенного вида имеют значение будущего времени, например: посмотрю — при будущем описательном в несовершенном виде: буду смотреть;

      2) у глаголов совершенного вида отсутствуют формы причастий и деепричастий настоящего времени;

      3) от страдательных нечленных причастий на -н-, -т- с глагольными основами совершенного вида образуются формы перфекта, прошедшего и будущего времени: стол накрыт, дело было испорчено, спектакль будет дан;

      4) у глаголов совершенного вида широко употребительны формы повелительного наклонения 1-го лица с особыми экспрессивно-смысловыми оттенками: купим, пойдем, побратаемся; давай купим;

      5) при отрицании не формам повелительного наклонения у глаголов совершенного вида свойственно значение предостережения: не упади, не поскользнись;

      6) многие глаголы совершенного вида образуют своеобразную форму прошедшего времени, омонимичную с повелительным наклонением: он пойди и скажи.

      Эти грамматические особенности неоспоримо доказывают наличие двух основных видов русского глагола. Но в границах каждого из этих двух видов намечаются более частные различия видовых значений. Эти различия уже обратили на себя внимание проф. Г. К. Ульянова и акад. Ф. Ф. Фортунатова. Под влиянием этих ученых А. А. Шахматов различает по четыре подвида совершенного и несовершенного видов:

      1. Кратный и некратный подвиды несовершенного вида. Кратный означает действие, "раздробленное во времени, прерывистое", некратный — не прерывистое. Различие между ними выражается в том, что глаголы кратного подвида (играть, прыгать, болтать и т. п.) с приставкой по- приобретают "детерминативное", ограничительное значение совершенного вида (или, как теперь выражается Шахматов, образуют определительный подвид совершенного вида): поиграть, поесть, попрыгать, поболтать и т. п.; а глаголы некратного подвида (селиться, венчать) или вовсе не соединяются с приставкой по-, или получают в таком соединении "результативное" значение: поселиться, повенчать. Впрочем, А. А. Шахматов сам признается, что "отличия эти не так определенны" (ср. разные значения глаголов поесть, поругаться, поделиться и т. п. в связи с разными значениями приставки по-).

      Действительно, представляется совершенно непонятным, почему сидеть, стараться отнесены Шахматовым к кратным глаголам (по-видимому, только на основании форм совершенного вида посидеть, постараться, которые вовсе не однородны по значению приставки по-). Еще менее ясно, почему венчать, отвечать — глаголы некратные. Анализ реальных значений, свойственных приставке по- в сочетании с разными глагольными основами, должен быть связан с изучением значений других приставок и с исследованием живых закономерностей, управляющих сцеплениями глагольных основ и приставок. Эта проблема, очень важная для понимания внутренних семантических основ категории вида, все же выходит за пределы изучения соотносительных парных видовых форм одного глагола. Анализ отношения играть к поиграть предполагает оценку отношений: играть к сыграть; болтать и поболтать вызывают представление о глаголе сболтнуть и т. п. Оттенки кратности и некратности осложняют соотношение видовых значений, но, по существу, выходят из рамок категории вида. По-видимому, в старой системе русского языка (до XVI — XVII вв.) значения кратности и оттенки количественных различий действия были более тесно связаны с видо-временными значениями³³ . Следы этих отношений более заметно отражаются в соотношении определенно-моторных и неопределенно-моторных глаголов.

      Разновидностью кратного и некратного подвидов А. А. Шахматов считает моторно-кратный и моторно-некратный подвиды несовершенного вида в глаголах движения. Моторно-некратные глаголы: вести, везти, нести, ползти, лезть, бежать, плыть, лететь, брести, ехать, идти. Моторно-кратные: водить, возить, носить, ползать, лазить, бегать, плавать, летать, бродить, ездить, ходить. Ср. также соотносительные пары: гнать — гонять; катить — катать; тащить — таскать. Кроме основ эти соотносительные группы глаголов различаются друг от друга следующими особенностями: 1) при присоединении приставки к моторно-некратным глаголам образуется новый глагол совершенного вида: привести, залезть, побежать и т. п.; напротив, префиксация глаголов моторно-кратных очень часто не меняет их вида: привозить, заходить, уносить, прибегать, улетать; 2) 1-е лицо множественного числа повелительного наклонения образуется только от моторно-некратных глаголов: бежим, идем и т. п.; 3) моторно-некратные глаголы в прямом значении соединяются с отрицанием не только в форме настоящего времени для обозначения будущего времени: не везу его сегодня, и в форме повелительного наклонения для выражения запрета, и то лишь при условии, если запрещение относится к наличному действию: не беги так, не иди так скоро.

      Различение "определенного" и "неопределенного" подвидов несовершенного вида в глаголах движения (идти — ходить; лететь — летать и т. п.) намечено еще в русских грамматиках первой половины XIX в. (Востокова, Греча, Павского и др.) (262). Это различие тоже опирается на различия лексических значений глаголов.

      При употреблении этих глаголов в переносных значениях различие видовых оттенков стирается (ср.: там часто идет (а не ходит) снег; нередко нес (а не носил) на себе всю ответственность; эти свечки всегда плывут; он часто вел это дело, вел счет или вел себя худо; он всегда к ним лезет и т. п.).

      Некоторые лингвисты (например, Ван-Вейк) готовы искать в различении определенно-моторных и неопределенно-моторных глаголов историческое зерно категории вида.

      2. Определительный подвид несовершенного вида, обозначающий "ограниченное проявление признака", проявление признака "только отчасти, немного" (с приставкой по-): посматривать, похаживать. Раньше А. А. Шахматов находил в этой группе слов длительно-прерывистое (или прерывисто-кратное) значение. Глаголы этого типа не имеют прямых соответствий в формах совершенного вида. Остается непонятным, почему в таком случае не выделены в особые видовые группы и глаголы типа приплясывать, разгуливать и другие подобные.

      3. Далее следует у Шахматова многократный подвид несовершенного вида. Но этот подвид вообще не соотносителен ни с определительным, ни с усилительным подвидом. Правда, в русском литературном языке XVIII и XIX вв. формы многократного подвида иногда употреблялись в том же значении, что и формы несовершенного вида, образуя с ними одну синтаксическую цепь. Например, у Вельтмана в романе "Приключения, почерпнутые из моря житейского": "сроду ничего не пил, сроду карт в руки не брал, сроду не кучивал". Ср. у Лескова в "Островитянах": "Она часто уходила ко мне и просиживала у меня целые дни, часто не сказав мне ни одного слова. Иногда, впрочем, мы беседовали, даже варили себе шоколад и даже смеивались, но никогда не говорили о прошлом".

      Но со второй половины XIX в. такое употребление формы многократного вида избегается. Многократный подвид вообще лучше совсем отделять от несовершенного вида (см. § 31). Об этом убедительно говорили А. А. Потебня и Г. К. Ульянов.

      4. Усилительный подвид несовершенного вида, образуемый посредством повторения глагола, например, он сидит себе и сидит. Этот подвид характеризуется такими признаками, которые скорее могут быть отнесены к области стилистических форм речи, к области экспрессивной фразеологии и синтаксиса.

      В совершенном виде А. А. Шахматов также различает четыре подвида:

      1. Однократный, обозначающий однократное, или мгновенное, проявление признака. "Быть может, в некоторых глаголах недостаточно определенно различие между совершенным видом вообще и однократным в частности" [с. 475] (ср.: кинуться, ринуться, хлынуть).

      Однократный, или, лучше, мгновенный, моментальный подвид является лексическо-семантической разновидностью вида совершенного. Значения однократности, или мгновенности, нередко поглощаются общим значением совершенного вида, как бы растворяются в нем. Например, глагол окунуть, бывший образованием однократного вида к слову окупать (исчезнувшему вследствие омонимности с окупать — окупить), теперь понимается как форма совершенного вида, в параллель к которой образуется форма несовершенного вида окунать. Слово кануть [из ка(п)нуть], также вследствие фонетического изменения основы, отошло от слова капать, которое теперь соотносительно с другой формой совершенно-мгновенного вида капнуть. Ср. также видовое значение глаголов: взглянуть (прост. глянуть), лопнуть (ср. у Пушкина: "И лопал на огне печеный ростовщик... Тут звучно лопнул он..."), кувыркнуть, махнуть (на все махнуть рукой), рухнуть, разинуть, треснуть(-ся), тронуть, вспыхнуть (ср. вспыхивать), очнуться, улизнуть и т. п.; ср. болтать — сболтнуть.

      На то, что в современном русском языке однократный подвид подчинен совершенному виду, указывают и значения суффикса -ну-. Основная его функция — служить средством образования основ совершенного вида. Например: ахнуть, двинуть, кинуть, дунуть, лопнуть (ср. лопаться), улыбнуться, мелькнуть, мигнуть, нырнуть, попрекнуть, приткнуть, сунуть, сверкнуть, сморкнуться, хлопнуть, шагнуть, швырнуть, хлебнуть и т. п.

      Даже в тех случаях, когда суффикс -ну- придает глаголу ярко выраженное значение моментальности, или однократности, очень часто это значение сливается или сочетается с общим значением совершенного вида. Например: хлебнуть (хлебнул лишнее), кивнуть, качнуть, икнуть, кольнуть, чихнуть и т. п. Ср. у А. Белого в стихотворении "Убийство":

Красною струею прыснул
Красной крови ток.
Ножик хрястнул, ножик свистнул
В грудь, в живот и в бок.

Ср. у Достоевского в "Подростке": "Он слегка вскрикнул, скрежетнул зубами и сильною рукою схватив меня за плечи, злобно оттолкнул, так что я отлетел шага на три. В это мгновение ему подали шинель, он накинул, сел в сани, из саней еще раз грозно крикнул". Ср. там же: "Тебя-то что дернуло говорить ему. Тебя-то что дергало его дразнить?"

      Уяснить роль однократного, или мгновенного, подвида в общей системе видовых соотношений помогают наблюдения над такими случаями, когда от одной и той же основы употребляются две соотносительные формы совершенного вида, различающиеся только по кратности. Например: выдергивать — выдергать и выдернуть; разбрасывать — разбросить и разбросать; выбалтывать — выболтать и выболтнуть и другие подобные. Легко заметить, что такого рода соотносительных парных форм совершенного вида в литературном языке осталось немного. По большей части глаголы "однократные" от других однокоренных форм совершенного вида отделяет резкая разница лексических значений. Например: проблестеть и проблеснуть; резать — резнуть, но ср.: зарезать; рвать — рвануть, но ср. сорвать и т. п.

      В русском литературном языке XIX в. усиливается тенденция к устранению семантической соотносительности глаголов совершенного вида, отличающихся друг от друга оттенками кратности, к их лексической дифференциации. В "Практической русской грамматике" Н. И. Греча отмечался параллелизм форм совершенного вида, позднее устраненный: забрызгивать — забрызгать и забрызнуть; сдувать — сдуть и сдунуть; засовывать — засовать и засунуть и т. п. (263)

      Кроме того, в просторечии с суффиксом -ну- (так же как и -ану-) все чаще соединяется экспрессивный оттенок энергичности, резкости проявления действия. Например: критикнуть, спекульнуть и т. п. Экспрессивные оттенки, окрашивающие -ну-, -ану-, поглощают и ослабляют значение кратности. Поэтому образования с -ну-, -ану- широко распространяются и в глагольных основах, не обозначающих составных, кратных действий (ср. агитнуть и т. п.).

      2. Определительный подвид, обозначающий "ограниченное временем проявление признака". Он образуется с помощью приставки по- от основ кратных глаголов (поиграть, поболтать), при этом круг таких основ, сочетающихся с ограничительной приставкой по-, остается точно не очерченным. Этот подвид не однороден и не соотносителен с однократным подвидом. Скорее можно предполагать связь по контрасту между глаголами, обозначающими ограниченное проявление признака, и глаголами, выражающими полноту проявления признака (например: поболтать и наболтаться; поиграть и наиграться и т. п.).

      3. Начинательный подвид, обозначающий начало действия и образуемый с помощью приставки за- от кратных основ: заиграть, заболтать, заплакать; ср. побежать и т. п.

      Таким образом, и в этом случае выделение "подвида" диктуется главным образом своеобразиями в реальных значениях приставок.

      4. Усилительный подвид совершенного вида, образуемый посредством повторения того же слова: уж я его увезу да увезу; ср.: дай посмотрю; ну-ка скажу. Этот подвид уже совсем несоотносителен с предыдущим.

      Таким образом, А. А. Шахматов остается в кругу (несколько суженном морфологически, но расширенном синтаксически) фортунатовских характеристик вида.

      Он лишь исключает при анализе "подвидов" те установленные Ульяновым и Фортунатовым "видовые значения", которые носили чересчур яркий отпечаток реальных значений приставок. Между тем, если принять в расчет разные синтаксические, т. е. аналитические, способы выражения видовых значений, нельзя забывать о конструкциях с инфинитивом. Как известно, многие сочетания инфинитива с глаголами, вроде стать, начать или кончить, перестать, бросить, выражают видовые значения. Недаром Востоков сочетания инфинитива с вспомогательным глаголом стать относил даже к сложным формам времени. Конструкции с инфинитивом, служащие для аналитического выражения видовых значений и оттенков, возмещают и пополняют круг морфологических средств, выражающих видовые значения. При этом конструкции с инфинитивом, выражающие начало, возникновение действия, разнообразнее, богаче конструкций, выражающих прекращение явления (264) (ср.: начал курить, стал курить; кинулся бежать, бросился бежать, ударился бежать и т. п.; ср. также: перестал курить, бросил курить). Понятно, что не все конструкции этого рода представляют собою одинаково тесные синтаксические единства.

      Схема видов и подвидов, разработанная Г. К. Ульяновым и Ф. Ф. Фортунатовым, видоизмененная Шахматовым, является самой глубокой и влиятельной. Эта схема принимается и акад. Л. А. Булаховским (265) с кое-какими терминологическими заменами (по Ульянову). По мнению Л. А. Булаховского, различаются четыре основных значения несовершенного вида: 1) повторяемость (прихожу — приходил; гоняю — гонял); 2) незаконченность действия (слушаю — слушал; рисую — рисовал); 3) неправильная повторяемость (значение "время от времени": захаживаю, посматриваю; "покусываю яблоки, посасываю мед" (Моравская, "Апельсинные корки"); 4) неправильная кратность в давнем (певал, говаривал). Последние два значения идут на убыль. Точно так же Л. А. Булаховский отмечает четыре основных значения совершенного вида: 1) охват длительности (посидел — просидел; полежал — пролежал); 2) наступление начала в длительности явления (забарабанил, застучал); 3) достижение результата в процессе (побить, разбить, спеть); 4) мгновенность действия.

      Вариантом суффикса однократности -ну- признается суффикс -ону- (-ану-), обозначающий или "особенную короткость, неожиданность и слабость действия" ("Я его даванул в затылок" — Лесков, "Смех и горе"; "Соломин подошел не спеша к обоим посетителям, даванул молча руку каждого из них своей мозолистой костлявой рукой" — Тургенев, "Новь"), или же, чаще, "особенную короткость, неожиданность и резкость действия": ("Ка-ак он меня зубилом саданул по балде!" — Куприн, "Молох") (266).

      Ср. в современном русском языке: "Погляди, погляди!" — рыданул, проходя мимо него, прохожий" (А. Толстой, "Хождение по мукам"); "И я ль страдала-страданула, с моста в реку сиганула" (Горький, "Городок Окуров"); "Больно щипануло сердце" (А. Караваева, "Двор"); "Не спеша положил Алешка Бровкин шапку, принял со стола барабан... и чесанул плясовую — ух, ты!" (А. Толстой, "Петр Первый"); "Полковник трепанул усами, и скулы у него вздрогнули и набухли" (Ф. Гладков, "Цемент"); "Он сиганул через комнаты и очутился в передней" (А. Белый, "Москва под ударом").

      Проф. А. Стендер-Петерсен отрицает наличие в этих формах видового оттенка интенсивности, резкости или ослабленности действия. По его мнению, эти формы отличаются от параллельных форм на -нуть (толкануть — толкнуть) лишь экспрессивно-стилистическими нюансами как формы народные или просторечные. Экспрессивность этих форм, их простонародная свежесть рядом с литературными формами на -нуть порождает иллюзию видовой интенсивности, усиленной моментальности или особой резкости действия (Intensität, gesteigerte Momentaneität, valeur isolative, acte fort, acte brusque, acte atténuatif — таковы характеристики этой формы в немецких и французских руководствах по русскому языку). Экспрессивно-стилистическое отношение щипануть к щипнуть, по мнению А. Стендер-Петерсена, такое же, как прощавай к прощай или скидавай к скидай (ср. у А. Блока в "Двенадцати": "Он головку вскидавает, он опять повеселел") (267).

      Однако для нас более яркая экспрессивная окрашенность форм на -ануть, ставших продуктивными в фамильярно-разговорной речи, тесно связана с обостренностью и подчеркнутостью значений мгновенности, или однократности, действия. Отсюда и побочные экспрессивные оттенки — резкости, силы, напряженности, неожиданности.

      В этих схемах видовых значений и оттенков намечаются лишь некоторые общие семантические категории, под которые подводятся лексические значения глаголов каждого вида. Но в сравнении с живым разнообразием оттенков действия, вносимых в значение глагола приставками, эти схемы кажутся бедными и монотонными.

§ 41. Приставки совершенного вида с реальными временными
и количественными значениями

      Семантических оттенков времени или степени, свойственных глагольным приставкам, в русском языке гораздо больше, чем отмечено Ульяновым, Фортунатовым и Шахматовым. Полная картина относящихся сюда грамматических явлений может открыться лишь в результате исчерпывающего изучения всех связей разных глагольных основ со всеми продуктивными приставками в современном русском языке. Для общего предварительного обзора достаточно выделить хотя бы некоторые приставки и те их значения, которые связаны или с ограничением действия во времени, или с количественным определением способа проявления действия (приставки с пространственным, локальным значением остаются в стороне).

      1. Таковы, прежде всего, приставки с "начинательным" значением:

      1) приставка воз-, вз- непродуктивная, выражает начало, возникновение какого-нибудь длительного действия и является в этом значении книжно-архаическим синонимом приставки за- (возненавидеть, возмечтать, воспылать, возжелать);

      2) приставка за- в том же начинательном значении свойственна всем стилям литературного языка (запеть (268), залаять). Востоков указывал, что приставки воз- и за- показывают "начало движения, совершающегося на одном месте или простирающегося в разных направлениях, например: завонять, заиграть, заходить"; ср.: зашагать, задвигать и т. п.

      Значение начала длительного действия (инхоативное значение), вносимое приставкой за-, чаще всего развивается в глаголах, обозначающих звуковые явления, речь, в глаголах движения (в разные стороны, в разных направлениях), в глаголах психических переживаний и их внешних проявлений. Например: зашептать, зашуршать, заспорить, заговорить, заворочаться, зааплодировать, затосковать, зарыдать и т. п. (269);

      3) между тем третья приставка с начинательным значением, приставка по-, "показывает начало движения поступательного, или движения с места в одном направлении", например: погнать, полететь, побежать (но: забегать), покатить, поплыть (но: заплавать), понестись, повести и т. п. (ср. инхоативное и ингрессивное значения совершенного вида у Фортунатова).

      Востоков сопоставлял "начинательные" значения глаголов совершенного вида со значениями описательных оборотов из глагола стать и инфинитива и находил различие между ними в том, что приставочные глаголы (с за-) преимущественно означают действие непроизвольное, а описательные обороты со стать выражают действие произвольное, происходящее по собственной воле лица, и употребляются почти исключительно в связи с одушевленными субъектами (Ребенок стал играть, но: Румянец заиграл на щеках) (270). Этот семантический оттенок, действительно, очень заметен в описательных оборотах с вспомогательным глаголом стать. Но в метафорическом словоупотреблении тот же оборот сочетается и с названиями неодушевленных предметов. Например, у Пушкина в "Русалке":

Ведь он не мельник, за него не станет
Вода работать...;

у Кольцова в "Песне пахаря":

Вырастет и колос,
Станет спеть, рядиться
В золотые ткани.

      Понятно, почему глаголы с начинательными приставками не образуют производных форм несовершенного вида (ср., впрочем, коррелятивные формы несовершенного вида с приставкой за-: заговаривать, запевать, зацветать и некоторые другие): длительность начала гораздо ярче выражается сочетанием глагола начинать с инфинитивом, чем простой формой несовершенного вида на -ывать, -ивать с начинательными приставками.

      2. Более пестры и разнообразны результативно-временные значения глагольных приставок:

      1) приставка от- означает полное "окончание действия продолжительного", прекращение его вследствие исчерпанности (отработать, отпраздновать). "Дождя отшумевшего капли тихонько по листьям текли" (А. Толстой). Глаголы с приставкой от- в этом значении обычно не имеют соотносительных парных форм несовершенного вида (ср.: отпраздновать, отужинать, отзвучать и т. п.). Однако это финитивное значение, образуемое приставкой от-, не может быть признано чисто видовым. Значение прекращения действия вследствие исчерпанности, свойственное приставке от-, слишком индивидуально и конкретно. Например, в предложении "В текучей речной воде ты увидишь, как падают отсветившие миру звезды" глагол отсветить не соотносится с глаголом светить (ср. посветить и т. п.). Ср. прыгать и отпрыгать в такой фразе: "Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?" (Грибоедов). Ср. также глаголы, произведенные посредством приставки от- и аффикса -ся (типа отоспаться, отлежаться и т. п.);

      2) приставка про- выражает "продолжение действия до определенного конца", распространение действия на какой-нибудь промежуток времени (пролежать, проспать, проработать, проторговать, проходить, проплыть и т. п. — почти всегда вне соотношения с формами несовершенного вида). И здесь оттенок охвата определенного промежутка времени сильно видоизменяет лексическое значение глагола;

      3) приставка по-, как уже отмечалось Ульяновым, Фортунатовым, Шахматовым, вносит в представление действия уменьшительно-ограничительные оттенки ("слегка", "некоторое время") (посидеть, поработать, поиграть, попудрить, покрасить и т. п.) — вне соотносительности с парной формой несовершенного вида. Ср. обозначение пространственно-количественной неполноты действия в приставке при-: прилечь, прикрасить, припудрить и т. п.

      Однако еще Н. П. Некрасов указал на то, что "объем может определяться предлогом по- относительно своих крайних пределов проявления начала и конца. Так, в иных глаголах, по-видимому, предлогом по- указывается преимущественно на конечный предел, например позеленеть, и в этом случае он противополагается по смыслу предлогу за- — зазеленеть (ср., однако, в глаголах движения: побежать, пойти и т. п. — В. В.)... Но вообще предлог по-, определяя действие по объему относительно пределов последнего, скорее указывает на конец продолжительности действия, чем на начало" (271).

      Приставка по- имеет разные, почти противоположные значения, иногда соответственно лексическим различиям глагольных основ, иногда же в сочетании с одной и той же основой. Ср. разные значения глаголов: поспорить (поспорить с полчаса и поспорить из-за пустяков); позвонить (позвонить в чужую квартиру и часы позвонили и умолкли) и т. п. Чаще всего реальные значения приставки по- у глаголов не отыменного происхождения непосредственно ощутимы;

      4) приставка за- может обозначать "осложнение действия каким-нибудь кратковременным уклонением, приостановкой", например: зазимовать, замешкать (обычно вне соотношения с формами несовершенного вида);

      5) приставка вы- (соотносительно с производными формами несовершенного вида) обозначает полную завершенность, законченность, исчерпанность действия (выловить, выкорчевать, выстроить, вымыть и т. п.). Ср. также: вы- совместно с морфемой -ся в глаголах типа выспаться, вылежаться и т. п.;

      6) приставка пере- выражает завершение действия по истечении какого-нибудь промежутка времени, вернее — заполнение действием какого-нибудь промежутка времени (часто вне соотношений с несовершенным видом), например: переночевать, перезимовать, перемучиться и т. п.;

      7) приставка до- сочетает значения времени и степени. Она выражает достижение цели, завершение во времени, доведение действия до какого-нибудь предела (дописать, договорить, доделать, дочитать, добежать и т. п.). Она употребляется соотносительно с производными формами несовершенного вида (дописывать и т. п.).

      Та же приставка вместе с -ся (тоже в соответствии с производными формами несовершенного вида) служит для обозначения доведения действия до отрицательного или абсурдного результата (доиграться, допрыгаться, добаловаться, дошутиться и т. п.);

      8) приставка за- в сочетании с -ся обозначает доведение действия до крайних пределов или всецелую погруженность в действие большой интенсивности (соотносительно с производной формой несовершенного вида: завраться — завираться);

      9) приставка из- (нередко соотносительно с производными формами несовершенного вида, но часто и вне соотношения с формами несовершенного вида) выражает крайнюю степень проявления действия, предельную полноту, исчерпанность: иззябнуть, изломать, износить, измочалиться и т. п.

      Ср. также: из-... -ся (исхулиганиться, изолгаться и т. п.) по большей части соотносительно с производными формами несовершенного вида;

      10) приставка у- также может обозначать исчерпывающую полноту действия, доведение действия до нормы, преимущественно в сочетаниях с отыменными основами. Например: укомплектовать (ср. комплектовать), ублаготворить, упитать, усадить цветник цветами и т. п. Обычно этого рода глаголы имеют соотносительные с ними производные формы несовершенного вида.

      Конечно, это лишь беглый и очень схематичный очерк временных и количественных функций приставок, рассматриваемых в отвлечении от семантического состава тех глагольных основ, к которым они прилепляются.

      Реальные, лексические значения времени и степени, присущие этим приставкам, ощущаются не менее ярко, чем пространственные или переносно-изобразительные значения, связанные с теми же приставками (например: восходить, возместить; зайти, затащить; порвать и т. п.). Детальное определение всех значений приставок — задача лексикологии.

§ 42. Префиксы с чисто видовым значением (les préverbes vides),
образующие формы одного и того же слова

      Большая часть глагольных приставок сохраняет всю полноту своих реальных значений и служит средством образования новых слов. Значение совершенного вида, придаваемое глаголу этими приставками, является следствием тех лексических сдвигов, которые они производят в смысловом строе слова, сочетаясь с основами строго определенного семантического содержания. Однако некоторые глагольные приставки превращаются в чисто видовые префиксы и служат простым грамматическим средством образования форм совершенного вида. Из словообразующих приставок они становятся формообразующими префиксами. В этом кругу явлений следует различать процессы двух родов. В одних случаях ослабление и утрата реальных значений приставок являются следствием индивидуального изменения лексических значений данного глагола. Такого рода процессы не ведут к превращению приставки в видовой префикс, так как в сочетании с другими глаголами, с другими глагольными основами та же приставка сохраняет свои реальные значения (например: сниться — присниться; грезиться — пригрезиться, с одной стороны, и мирить — примирить — и помириться; бить — прибить и побить и т. п. — с другой).

      В иных случаях утрата реальных значений приставки становится закономерной, обязательной для глаголов определенного морфологического строя или лексического состава. Здесь можно говорить о превращении приставки в формообразующий префикс совершенного вида. В качестве таких формообразующих префиксов выступают чаще всего приставки о- и по-, особенно в отыменных глаголах. Тут намечается параллелизм с судьбой соответствующих приименных предлогов в кругу значений времени. В предлоге о становятся непродуктивными временные значения. Ср., например, вымирание в литературном языке конструкций с винительным падежом существительного и предлогом о для обозначения времени, около которого или в пределах которого что-нибудь происходит: о полдень, о полночь, о ту пору. "Вдруг о полночь конь заржал" (Ершов, "Конек-Горбунок"); "Придет крестьянин о праздник в церковь" (Салтыков-Щедрин, "Сказки"); "Мало ли ребят мрет по деревням об эту пору" (Мамин-Сибиряк, "Неразвязанный грех") и т. д.

      Малоупотребительны в современном языке и конструкции с предлогом о и предложным падежом существительного для обозначения времени, в один из моментов которого что-нибудь происходит.

Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой.

(Пушкин, "Руслан и Людмила")

Когда-то о весне зверями
В надсмотрщики Медведь был выбран над ульями.

(Крылов, "Медведь у пчел")

      Кроме того, известно, что предлог о является простым грамматическим показателем предложного падежа. Точно так же и глагольный префикс о- (об-) нередко служит простым формальным признаком совершенного вида, утрачивая лексическое значение круговой определенности действия. Особенно часто сочетается видовой префикс о- с именными основами. Например: бесчестить — обесчестить; вдоветь — овдоветь; дичать — одичать; деревянеть — одеревянеть; дряхлеть — одряхлеть; слабеть — ослабеть; радоваться — обрадоваться; неметь — онеметь; плешиветь — оплешиветь; печалить — опечалить; костенеть — окостенеть; слепнуть — ослепнуть; сиротеть — осиротеть; тупеть — отупеть; шельмовать — ошельмовать; ср.: хрипнуть — охрипнуть; крепнуть — окрепнуть и т. п.

      Таким образом, префикс о- (об-) является продуктивным способом образования форм совершенного вида для бесприставочных и отыменных глаголов. Например: балдеть — обалдеть; звереть — озвереть; лысеть — облысеть; злиться — обозлиться (ср. также: разозлиться); пустеть — опустеть и т. п. Ср. у Маяковского: "Из фабричной марки две молнии яркие омолнили телефон".

      Продуктивный префикс по- выступает в той же формообразующей функции у отыменных глаголов.

      Префикс по-, как известно, вообще отличается крайней широтой и пестротой своих значений. Он встречается почти во всех частях речи. Характерно, что и в предлоге по временное значение (после) в литературном языке явно вымирает (ср: тосковать, горевать по ком и т. п. и канцелярский характер оборотов: по истечении, по прошествии, по отбытии и т. д.; ср. сочетание по во временном значении с дательным падежом еще в начале XIX в.).

      Вот примеры видового соотношения форм одного и того же глагола, образуемого префиксом по-: губить — погубить; бледнеть — побледнеть; желтеть — пожелтеть; любить — полюбить; щадить — пощадить; благодарить — поблагодарить; жалеть — пожалеть; чудиться — почудиться; ужинать — поужинать; обедать — пообедать; требовать — потребовать; сулить — посулить; нравиться — понравиться; строить — построить; тухнуть — потухнуть; ссорить — поссорить; худеть — похудеть; хвалить — похвалить; целовать — поцеловать; чувствовать — почувствовать; клясться — поклясться; сеять — посеять; тонуть — потонуть; седеть — поседеть и другие подобные.

      Чаще всего префикс по- приобретает чисто видовое значение в соединении с именными основами (272).

      Следующее место среди "формальных" префиксов совершенного вида занимает приставка с-, функции которой также необыкновенно широки и разнородны³⁴ . Конечно, такая "формализация" приставки с-, превращение ее в видовой префикс возможны лишь у глаголов без ярко выраженного пространственного значения (ср. локальные значения предлога с)³⁵ . Например: делать — сделать; грешить — согрешить; варить — сварить; верстать — сверстать; врать — соврать; лгать — солгать; петь — спеть; пеленать — спеленать; прятать — спрятать; тошнить — стошнить; стариться — состариться; стряпать — состряпать; терпеть — стерпеть; трусить — струсить; хитрить — схитрить; комкать — скомкать; петь — спеть; шить — сшить и многие другие. Префикс с- служит средством видового формообразования у глаголов как с отыменными, так и с непроизводными основами.

      Реже случаи формализации приставки за-; неполна формализация приставок на-, вз- и у-; очень редко формальное ослабление значений приставок из-, вы-; еще реже наблюдается чистое видовое значение у лексически замкнутой приставки при- (275). Необходимо привести хотя бы несколько иллюстраций, где эти приставки становятся префиксами совершенного вида:

      1) за-: арестовать — заарестовать; фиксировать — зафиксировать; гипнотизировать — загипнотизировать; гримировать — загримировать; вербовать — завербовать; свидетельствовать — засвидетельствовать; мутить — замутить; ржаветь — заржаветь; душить — задушить (ср. удушить); плесневеть — заплесневеть; жмурить — зажмурить и т. п.;

      2) у-: топить — утопить; совершенствовать — усовершенствовать; жалить — ужалить; красть — украсть; морить — уморить; стыдить — устыдить и т. п.;

      3) из-: ваять — изваять; насиловать — изнасиловать; печь — испечь; топить — истопить; пугать — испугать; портить — испортить; чахнуть — исчахнуть и др.; ср. купаться — искупаться и выкупаться;

      4) на-: писать — написать; печатать — напечатать; вощить — навощить; бальзамировать — набальзамировать; именовать — наименовать; хмуриться — нахмуриться; точить — наточить и т. п.; оттенок распространения или проявления действия на поверхности чего-нибудь все-таки остается, часто даже при ослаблении реального значения приставки на-;

      5) вз-: вспотеть (потеть); вспетушиться (петушиться); баламутить — взбаламутить; бунтовать — взбунтовать — взбунтоваться; будоражить — взбудоражить; волноваться — взволноваться; бесить (-ся) — взбесить (-ся); мужать — возмужать; пользоваться — воспользоваться и др.;

      6) при-: готовить — приготовить (но ср. приготовлять); грезиться — пригрезиться; сниться — присниться и др.

      В очень специфическом кругу глагольных основ несколько ослабляется реальное значение приставки раз-, именно в связи с глаголами чувства. Необходимо вспомнить мифологическое представление чувства в образе жидкости, разлитой по организму.

      Ср.: веселить — развеселить; сердить — рассердить; сердиться — рассердиться; гневаться — разгневаться; смешить — рассмешить; свирепеть — рассвирепеть; горячиться — разгорячиться и т. п. Ср. богатеть — разбогатеть.

      Почти никогда не теряют своего реального, лексического значения приставки с резким пространственным и временным значением: про-, пере- (ср.: крестить — перекрестить; косить — перекосить), до-, над-, под- и от- (впрочем, ср. мстить — отомстить) (276).

      Сила взаимного грамматического притяжения коррелятивных, парных видовых форм особенно остро ощущается при сопоставлении их с омонимами, принадлежащими к разным видам.

      Ср.: взыскать налоги и устарелое взыскать (искать), например, у К. Федина: "Люди... рождались, умирали, любили, в тоске и злобе взыскали новой, чистой жизни" ("Города и годы").

      Так, грамматика ведет наступление на лексику и обращает словообразовательные элементы в формообразующие префиксы видовых форм одного глагола.

      В некоторых случаях видовая корреляция форм одного глагола выражается чисто лексическими средствами. Разные слова, сближаясь, превращаются в формы одного "гибридного", сросшегося из двух тем, слова. Происходит сплетение разных основ. Таковы случаи: стать — становиться; лечь — ложиться; сесть — садиться; лопнуть — лопаться; ловить — поймать; брать — взять; класть — положить; говорить — сказать; приходить — прийти; уволить — увольнять; усомниться — сомневаться; разложить — разлагать и разложить — раскладывать и другие подобные.

§ 43. Структура видов и сопротивление лексического материала

      Всякий глагол подводится под категорию вида. Но далеко не все глаголы имеют формы обоих видов. Например, не имеют форм несовершенного вида глаголы очнуться, хлынуть, встрепенуться, ринуться, хлобыснуть, опомниться, очутиться, рехнуться, разговориться и др. Лишены несовершенного вида глаголы с двойными и тройными приставками: пона-, повы-, попри-, понавы-, попринавы-, поза-, пораз- и другие подобные.

      Ср.: "Они ухи уж понаелись" (Крылов); "Повыкинь вздор из головы" (Грибоедов); "Горлодеры малость приохрипли" (Шолохов) и другие подобные. Многие глаголы вошли в литературный язык из народных говоров в форме совершенного вида и не приспособили к себе вариантов вида несовершенного (например: прочухаться, очухаться и т. п.). Многие глаголы непосредственно образуются от именных и глагольных основ в форме совершенного вида для выражения такого действия, которое не мыслится без признака ограничения во времени. Например: соснуть, прослезиться, осточертеть, натерпеться, размечтаться, полюбоваться, понадобиться и другие подобные.

      Многие глаголы утратили формы несовершенного вида, например: представиться, заблудиться и т. п. То же явление наблюдается и во многих глаголах несовершенного вида. Глаголы с приставками при- и под-, имеющие комитативное значение (приплясывать, пристукивать, подпевать и т. п.), глаголы с приставкой раз- в дистрибутивном значении (вроде расхаживать, распевать), глаголы префиксально-суффиксального образования типа перестреливаться, глаголы кратно-прерывистого значения с приставкой по- (например: покашливать, потрескивать и т. п.) и другие не имеют парных форм совершенного вида.

      Кроме того, многие глаголы, среди них часть церковнославянского происхождения, имеют значение только несовершенного вида. Таковы: бездействовать, восторгаться, домогаться (недомогать, перемогаться), долженствовать, издеваться, завидовать, зависеть, значить, мудрствовать, надлежать, подлежать, принадлежать, ненавидеть, нуждаться, недоумевать, обожать, обитать, обладать, обонять, ожидать, опасаться, обстоять, отстоять, обращаться (в значении: иметь обхождение, обращение), предстоять, состоять, обуревать, отсутствовать, присутствовать, повествовать, поносить, повиноваться, предвидеть, предзнаменовать, предчувствовать, предшествовать, преобладать, преследовать, пресмыкаться, проповедовать, силиться, безличные следует, подобает, содержать, сожалеть, сострадать, сочувствовать, стоить, чередоваться, чествовать и др.

      Соотносительные формы совершенного вида отсутствуют у безличных глаголов типа не сидится, сдается и т. п. Вообще глаголы состояния, вроде спать, лежать, стоять и т. п., не имеют парных форм совершенного вида. Кроме того, у многих глаголов часть значений связана исключительно с формами несовершенного вида, например: отливать, переливать красками, золотом и т. п.

      Грамматика не может преодолеть сопротивления словаря, а иногда и фонетики. Влияние словаря обнаруживается и в том, что некоторые глаголы (преимущественно церковнославянского происхождения или "кальки" западноевропейских слов), сложенные с приставками и не имеющие парных форм другого вида, бывают теснее связаны по своим значениям не с соответствующими беспрефиксными глаголами от тех же основ, а с именами существительными, осложненными той же приставкой. Соотносительность с этими существительными ослабляет глагольное значение приставок, содействует "опрощению" основ и поддерживает у глаголов значение несовершенного вида. Таковы: преобладать (ср. преобладание), издеваться (ср. издевательство), сострадать, сожалеть, предвидеть, предчувствовать, сочувствовать, зависеть (ср.: зависимость, зависимый), преследовать, содержать, обстоять (ср. обстоятельство), состоять и некоторые другие.

      Лишены соотносительных видовых форм и многие заимствования из западноевропейских языков, например: игнорировать, ориентироваться и т. д., и чисто русские образования, например: заискивать, охорашиваться, ухаживать, волочиться и др.

      Кроме того, у глаголов-омонимов с видовыми различиями нередко связана резкая разница лексических значений; различием видов парализуется неудобство омонимии, например: отстоять (т. е. находиться на каком-нибудь расстоянии от чего-нибудь) и отстоять (т. е. защитить); выглядеть (снимок с нем. aussehen) и выглядеть (т. е. высмотреть).

      Таков морфологический механизм категории вида в современном языке. С этой категорией пересекается категория залога; категория вида определяет многие пути развития залоговых значений. Из категории вида идут яркие излучения к системе времен и наклонений.

      ¹ Ср. неразвитые, а иногда завуалированные указания и намеки на категорию вида в грамматиках Мелетия Смотрицкого, в грамматических трудах Ю. Крижанича, признававшего три вида в славянском глаголе: однократный, многократный и неопределенный (84), Генриха Лудольфа, Ададурова (1731), Ломоносова, Курганова, Светова, Барсова, Соколова и особенно в "Российской грамматике", сочиненной Императорской Российской Академиею (Спб., 1802; изд. 2, 1809). Впрочем, то, что называется видом у Смотрицкого, совсем не похоже на то, что теперь разумеется под этим термином. У М. Смотрицкого говорится, что видов два: 1) первообразный, иначе совершенный, 2) производный, разделяющийся на начинательный и учащательный. Примеры первого вида: чту, стою, примеры второго: а) каменею, твердею и б) читаю, вставаю, поучаю. Из этого видно, что Смотрицкий под видом собственно разумел этимологическую форму глаголов первообразных и производных, например чту и читаю. Это деление восходит к латинской грамматике, в которой глаголы делились на первообразные и производные и к последним относились глаголы начинательные (inchoativa) и учащательные (iterativa). Ср. то же деление глагола в "Anfangsgründe der russischen Sprache" Ададурова (85) и в грамматике Барсова (М., 1797). Впервые же теория видов положена в основу всей системы русского глагола проф. А. В. Болдыревым (86). О начальных этапах разработки теории видов в других славянских языках см. статью: Mazon A. La notion morphologique de l'aspect des verbes chez les grammairiens russes. — Mélanges offerts à M. Emile Picot. P., 1913, 1, p. 343 — 367. Любопытно, что еще раньше Болдырева И. Тимковский различал "однократное, учащательное и неопределенное знаменование глаголов" (87).

      ² См. изложение замечаний Фатера о видах у С. К. Булича (Очерк истории языкознания в России, с. 734 — 736).

      ³ Ср. "Замечания на новую теорию русских глаголов". По мнению автора, разность между видовыми формами глагола та же, что между степенями сравнения имени прилагательного (98).

      ⁴ Необходимо заметить, что Н. И. Греч впервые точно отделил глаголы, вроде ходить, бродить, летать и т. п. (названные им "учащательными"), от категории многократного вида (101).

      ⁵ Ср., напротив, включение видовых различий в систему глагольных времен в книге И. И. Мартынова "Предположение о глаголах языка российского" (Спб., 1829). Тут допускается 4 прошедших времени: несовершенное, совершенное, однократное и многократное.

      ⁶ Почти те же количественные отношения лежат в основе характеристики видов русского глагола у акад. Давыдова в "Опыте общесравнительной грамматики русского языка". Различаются по видам три категории глаголов: однократные (тронуть, решить), многократные и неопределенно-кратные. Но в систему неопределенно-кратных глаголов И. И. Давыдовым механически, без разбору вмещаются начинательные (краснеть, лететь), длительные (летать, писать), окончательные (покраснеть, написать) (112). И. И. Давыдов пытается примирить точки зрения Греча, Востокова и Павского. А. А. Потебня прекрасно показал внутренние противоречия этой попытки. В самом деле, глаголы неопределенно-кратные вовсе не соотносительны с глаголами однократными и многократными. Чаще всего они "никаких крат не выражают" (ср. колоть и отношение этой формы к кольнуть и калывать). "Отождествление продолжительности и кратности оказывается ошибочным: остается разделить эти понятия" (113). Между тем в описании вида неопределенно-кратного у Давыдова "заключены поразительные противоречия" (114). "Если вид неопределенно-кратный не определяет ни начала, ни конца действия, то каким же образом он может заключать в себе глаголы начинательные и окончательные?" Кроме того, к неопределенно-кратным глаголам отнесены глаголы как совершенного, так и несовершенного вида.

      ⁷ Выдвигание вида на первый план в системе спряжения русского глагола исторически обусловлено потребностью подчеркнуть национальные особенности русского языка, его отличия от западноевропейских языков. Показательно единодушие в этом вопросе между такими разными грамматистами пятидесятых годов, как К. С. Аксаков и С. Шафранов. Характерен протест Шафранова против отнесения разных форм вида (колоть, кольнуть, калывать) к разным словам: "...между формами колоть, кольнуть, калывать разница в значении не лексикографическая, а только синтаксическая" (125). По Шафранову, образования с суффиксом -ну- для обозначения однократности и мгновенности действия не составляют самостоятельных слов, а являются лишь формами основного глагола (двинуть — двигать и т. п.). Точно так же производные формы на -ывать, -ивать относятся к числу форм основного глагола, а не образуют самостоятельного спряжения. "Приученные латинской грамматикою видеть в темах venire, venisse, venturum esse различие времени... и находя у себя... в каждой простой форме неопределенного наклонения особый, самостоятельный глагол, иностранцы... приступили к разъятию нашего спряжения: так, например, глагол колоть раскололи на три глагола: колоть, кольнуть, калывать и стали спрягать каждый из них отдельно" (126).

      ⁸ Аксаковскую теорию видов разделял А. Гильфердинг (126)^а, но подчеркивал ту мысль, что славянская категория вида — это категория качества (в отличие от литовского языка, в котором видовые различия выражают категорию количества).

      Известный славянофил И. В. Киреевский писал К. С. Аксакову по поводу его брошюры "О русских глаголах": "Формы спряжения русского глагола выражают не одно время, но еще и другие качества действия, и потому вы правы против Ломоносова и его последователей, смешавших эти другие качества с категорией времени, — и против Фатера и Боппа, раздробивших один глагол на многие разные, смотря по различному его выражению различных качеств того же действия" (127).

      ⁹ Эта мысль о звуковом "символизме" видов русского глагола, о соответствии между расширенной формой глагола и "расширенным кругом самого действия" восходит к Каткову (129). "Действие ощутимое (определенное) любит форму краткую, спряжение быстрое, и потому глагол для его означення сокращает свою этимологическую форму; наоборот, для означения действия мысленного (неопределенного) глагол расширяет свою форму и переходит в класс, где образовательный характер сильнее" (130). "Для выражения отдаленности или давности действия язык прибегает к характеру а... глагол дать, распространяясь, принимает а — выходит даять и давать (эвфонич. вместо да-ать); расширяясь далее, для означения действия давнего, он принимает снова характер а, и выходит форма давывал (=дававал); был, бывал, бывывал... В подобных формах новый вес сообщается глаголу продолжением коренного слога, т. е. переходом ударения с конца к началу. Указанный нами символизм глагольных форм существовал с неменьшей силой и в древнем языке церковнославянском" (131).

      ¹⁰ Ф. И. Буслаев, различая те же три основные вида, что и Востоков и Лангельшельд (продолжительный, совершенный или однократный), не проводит четкой границы между категориями вида и времени. "Видами означается действие или 1) вообще, т. е. отвлеченно, или 2) наглядно, т. е. с означением времени настоящего, прошедшего или будущего и какого-либо направления действия" (168).

      ¹¹ Учение о четырех видах русского глагола (неокончательном, или коренном, совершенном, многократном и однократном) защищал В. Г. Белинский. См. его рецензию на "Грамматику языка русского" И. Ф. Калайдовича (169).

      ¹² В. Добровский в работе "К учению о русском и славянском глаголе" ("Филологические записки", 1883 — 1884) допускает два основных вида: длительный и мгновенный. Но затем в пределах каждого вида находит подвиды (дивергенты): в мгновенном — однократный, в длительном — многократный (глаголы "недостаточно-давние": читывал, хаживал и т. п.).

      ¹³ В 1899 г. А. Вейсман в "Заметках к истории русской грамматики" писал: "...учение о видах является не вполне установленным... Учебники грамматики расходятся между собою частью в делении видов, частью в наименовании их. Так, одни принимают два, другие — три, третьи — четыре вида. Одни отделяют однократный вид от совершенного, другие делят и совершенный и несовершенный вид на два отдела, а именно: несовершенный — на: 1) несовершенный продолженный и 2) несовершенный многократный; совершенный — на: 1) совершенный однократный и 2) совершенный начинательный или окончательный" (170). Сам Вейсман предлагал различать три вида, исходя из предположения, что виды главным образом выражают кратность действия: 1) неопределенно-кратный, или длительный; 2) однократный, к которому относится и мгновенный, и 3) многократный.

      ¹⁴ В грамматических статьях второй половины XIX в., исходивших не из среды профессиональных лингвистов, делались попытки умножить количество видов русского языка до пяти-шести. Авторы в этом случае опирались на такие лексические различия глагольных значений, в которых отражалось многообразие старинной видовой дифференциации глагольных основ. Например, преподаватель М. Крыгин — вслед за А. С. Будиловичем — насчитывал пять видов русского глагола: 1) мгновенный, или начинательно-окончательный (с "неотметаемой приметой" -ну-: моргнуть, стукнуть и т. п.); 2) многократный, или усиленно-длительный (с приметою -ива-, -ыва-, -ва-, -а-: читывать и почитывать, хаживать, похаживать, знавать и т. п.). Тут два подвида, или две группы: глаголы предложные, живописно-определенные в разных отношениях (пописывать, приплясывать, разгуливать), и беспредложные односторонние определенные (хаживать); 3) начинательный, или начинательно-ингрессионный с отметаемою приметой -ну-, а иногда -е- (вянуть, зеленеть); 4) неопределенно-длительный (характеризуемый приметами -а-(-я-), -и-, -е-, -ова-, -ева-: писать, водить, кивать, тереть, горевать и т. п.); 5) окончательный, или длительно-окончательный: завянуть, написать, переколоть, растереть и т. п. Сюда относятся также некоторые беспредложные глаголы с приметою -и- и менее 10 первообразных (дать, сесть и т. п.) (172). Отличие предложных глаголов несовершенного вида на -ывать, -ивать (вроде: рассказывать, перепахивать, порасчесывать) от простых типа кидать, пахать, чесать М. Крыгин описывал так: "...при словах "раскидывать", "перепахивать", "порасчесывать" мыслю, конечно, не простое длительное действие, но прежде всего действие интенсивное, усиленное..." (173).

      ¹⁵ Ср. замечание А. А. Потебни: "Совершенность и несовершенность, с одной стороны, и степени длительности — с другой, не составляют одного ряда (continuum), но относятся друг к другу как два различные порядка наслоений в языке" (175).

      ¹⁶ Любопытно, что и Миклошич в славянских глаголах совершенного вида различал "unbedingt perfective Verba" и "bedingt perfective Verba", т. e. глаголы, обозначающие законченность без отношения к продолжительности действия, и глаголы, обозначающие законченность по отношению к продолжительности действия (190).

      ¹⁷ Еще А. Вейсман заметил: "Сомнительно, чтобы совершенный вид сам по себе означал начинательное действие... Так, в глаголах, сложенных с приставкой за-, начало действия совсем не означается формою совершенного вида... Ведь многие из этих глаголов имеют начинательное значение и в формах несовершенного вида, например: затягивать — затянуть; засыпать — заснуть и т. п. Очевидно, начало действия означается приставкой за-" (193).

      ¹⁸ Ср. у Каткова: определенный вид "выражает действие в самой точке его совершения" (195).

      ¹⁹ Любопытно замечание М. Крыгина, что только "мгновенные действия... графически можно выразить точкою" (204).

      ²⁰ По определению Г. К. Ульянова, различие между длительным и недлительным значением сводится к представлению действия в его развитии (длительное значение) или в его проявлении (недлительное значение). "Но обозначение признака в развитии само по себе не есть в то же время обозначение длительности его времени". Оно становится выражением длительности лишь соотносительно с недлительным значением той же основы. "Наиболее общее различие в перфективных основах есть то, что одни из них обозначают ограничение длительного времени признака в каком-либо отношении; другие обозначают время признака как недлительное" (208).

      ²¹ В работе Эм. Черного "Об отношении видов русского глагола к греческим временам" (1877) значение совершенного вида определяется так: "Он представляет действие собирательно, сомкнуто, в совокупности, суммарно, в сжатом виде"; вместе с тем он "способен выражать действие отвлеченно"; "он означает или первую (начинательную), или последнюю (конечную) точки линии развития действия, выражая или смысл собирательной сосредоточенности... обозревающей будто одним взором весь предлежащий или оставленный за собой путь, или мгновенность действия". Между тем, несовершенный, или, по терминологии Э. Черного, протяженный вид "представляет действие в протяжении, в растянутом, развернутом, раскрытом виде, в его продолжении и развитии".

      ²² Употребление инфинитива "многократных" глаголов (в соединении с отрицанием, имеющим в этом случае значение "больше никогда не, ни разу", в безличных предложениях) явно замирает. Еще в начале XIX в. проф. Тимковский писал: "Окончания на -ывать, -ивать в изъявительном наклонении прошедшего времени и в неопределенном наклонении глагола простого означают вместе и отношение к давнопрошедшему и учащательное состояние или действие" (216).

      ²³ На учение Шахматова о виде оказали большое влияние работы проф. Г. К. Ульянова, особенно его сочинение "Значения глагольных основ в литовско-славянском языке" (1891; ч. 1, 1895, ч. 2) и разбор этого сочинения, принадлежащий Ф. Ф. Фортунатову ("Отчет о присуждении Ломоносовской премии в 1895 г.").

      ²⁴ Любопытно, что в некоторых глаголах форма совершенного вида отличается от несовершенного вида с аффиксом -а- лишь местом ударения, например: всыпать — всыпать; засыпать — засыпать и т. п.; отрезать — отрезать и др.

      ²⁵ Ср. замечание Ф. Ф. Фортунатова: "...значение несовершенного вида, принадлежащее словообразовательной форме сложнопроизводных основ, может быть определяемо как значение "длительно-несовершенного" вида" (219).

      ²⁶ Н. И. Греч в своей "Практической русской грамматике" так определял различие между формами несовершенного вида на -ывать, -ивать и на -ать, -ять: "Если значение предложного глагола остается первоначальное, простое, физическое, то окончание бывает полное, например: выбеливать, загащиваться, обгораживать, переполнивать, обрушивать, вытверживать, выламливать, если же значение оного переходит в смысл отвлеченный, умственный, возвышенный, то окончание усекается, например: убелять, угощать, ограждать, преломлять, исполнять, разрушать, утверждать" (221).

      ²⁷ Мысль о необходимости различения двух типов глагольных приставок подробно развивалась и обосновывалась Г. К. Ульяновым (226). Еще М. Н. Катков заметил: "Новый богатый источник для обозначения типов действия и бытия представляют предлоги. Их правильно разделяют на такие, которые собственно служат к видоизменению характера действия, и на такие, которые вносят в смысл глагола особое значение" (227); ср., с одной стороны, строить и построить, а с другой — бежать и побежать. Указания на необходимость различать чисто видовые префиксы и приставки с реальными значениями уже находились в грамматиках Востокова и Греча.

      ²⁸ Ср. замечания Шахматова о видовом значении приставки по-: "Для выражения прекращения длительности глагола употребляется предлог по-: поговорить, поиграть, полечиться, походить, почесаться, поторопиться" (228). Ниже есть такое разъяснение: "Предлог по- в соединении с определенно-моторными (глаголами. — В. В.) означает начало действия, выраженного несложным глаголом: понести — нести; между тем тот же предлог в соединении с неопределенно-моторными означает прекращение непрерывного действия, прекращение длительности глаголов: поношу ребенка — ношу ребенка; вследствие этого понести и поносить не соотносительны между собой" (229).

      ²⁹ Ср. описание детерминативного и результативного значений совершенного вида у Фортунатова.

      ³⁰ "Впоследствии в класс недлительных основ этого рода в славянских языках (в отличие от балтийских) входят также все так называемые "перфективные" основы, сложенные с приставками, сохраняющими реальные значения" (249).

      ³¹ Ср. суждения А. А. Потебни о том, что "значения начинательности и окончательности выходят за пределы совершенности" (252).

      ³² В литовском и латышском языках часть приставок также превратилась в видовые префиксы. Префиксованные формы совершенного или недлительного вида у литовских и латышских глаголов этого рода соотносительны с простыми бесприставочными формами (так же как и в русском языке) (254). Другой разряд приставок сохраняет свое реальное значение. Эти приставки соответствующим образом изменяют конкретные значения простых глаголов. Фортунатов отметил, что этого рода приставки не изменяют значения времени признака в глагольной основе. Следовательно, сочетающиеся с ними глаголы не выражают соотносительных видовых значений длительности и недлительности. Но проф. И. Эндзелин указал, что и этого рода глаголы приобретают значение совершенного вида. Они соотносятся с простыми глаголами, осложненными наречием. Так, например, padarit (сделать) по видовому значению находится в прямом отношении к darit (делать), а, например, núkâpt (сойти, слезть, спуститься) по видовому значению находится в прямом отношении не к kâpt (подыматься, идти), но к zemé kâpt (сходить, слезать, спускаться), где zemé имеет значение наречия (вниз) (Латышские предлоги, ч. 2, 1905).

      В статье "К вопросу о видовом значении латышских сложных глаголов" проф. И. Эндзелин подчеркнул, что словечки, сочетающиеся с простыми глаголами для выражения длительности, "имеют в таких случаях не только местное значение наречий, но и то значение формального элемента, которое имеет, например, в русском языке слог -ва- в убивать (по отношению к убить). От núkâpt (слезть) действительное настоящее время не nukapju (что употребляется как praesens historicum и в значении формы, не обозначающей субъективного времени) или kâpju (что значит: подымаюсь), но kâpju zemé" (255).

      ³³ Ср. замечание А. А. Шахматова в "Исследовании о двинских грамотах" об употреблении давнопрошедшего времени в двинских грамотах XV в. лишь от глаголов с многократным значением (с. 133). Ср. систему форм прошедшего времени в изложении Лаврентия Зизания и Мелетия Смотрицкого.

      ³⁴ Характерно, что с- иногда, даже в литературном языке, смешивается с из- и вз- (ср. сполоснуть вместо: всполоснуть, встать вместо стать: река встала; встать к станку и т. п.).

      ³⁵ Ср. замечание Н. П. Некрасова: "Точку соединения в действии начала с концом язык... выражает в предлоге с, сливая его с глаголом" (273). По мнению Некрасова, префикс с- в чисто временном значении "служит к определению действия посредством связи, соединения крайних пределов продолжительности в одну точку" (274).