<< к оглавлению
ПРЕДИСЛОВИЕ
1
Пути развития языкознания в нашей стране после Великой Октябрьской социалистической революции определялись следующими факторами:
а) утверждением и развитием в нашей стране социалистического общественного строя и марксистской теории;
б) многонациональным составом Советского государства и коренными изменениями в нем положения народов и отношений между ними, открытием новых путей для политического и культурного развития этих народов и формированием социалистических наций;
в) особой культурной ролью русского языка как языка мировой по значению русской литературы, культуры и науки, дальнейшим повышением его международного и межнационального значения, фактом, что его изучение стало кровным делом всех народов Советского Союза и все шире распространяется за рубежом.
Развитие языкознания, определяемое этими факторами, протекало также в условиях воздействия научного наследия прошлого и связи с развивавшейся по своим путям зарубежной наукой о языке.
Без осмысления этих социально-исторических причин и условий нельзя понять глубокого своеобразия хода развития советского языкознания, сложности путей его развития и особенностей его нынешнего состояния.
Рост культуры всех народов Советского Союза с присущими каждому из них национально-специфическими чертами, распространение всеобщей грамотности, расширение в социалистическом обществе сфер употребления письменного литературного языка - все это вызвало напряженную деятельность советских языковедов, направленную на углубленное изучение структуры самых разнообразных языков народов нашей страны и закономерностей их развития в условиях социалистического общества. Перед советскими языковедами возникло множество новых задач и проблем огромной важности.
Для понимания особенностей путей развития советского языкознания нужно учитывать также особенности внешних условий и организационных форм работы советских лингвистов в разные периоды, так как это отразилось на характере печатной продукции и на полноте отражения в ней процесса развития науки.
В течение приблизительно первого десятилетия после Великой Октябрьской социалистической революции большую роль в развитии лингвистики играло участие языковедов в перестройке школьного преподавания языка. Стремление ликвидировать вредный разрыв между школьной и научной грамматикой будило теоретико-грамматическую мысль, побуждало к развитию и углублению фонетических исследований, к постановке вопросов орфоэпии и стилистики.
Принципы, провозглашенные в докладах Ф. Ф. Фортунатова и А. А. Шахматова на съезде преподавателей военно-учебных заведений (1903 г.), последовательно выдвигавшиеся до революции в университетских курсах и пособиях И. А. Бодуэна де Куртене, В. А. Богородицкого, А. И. Томсона, В. К. Поржезинского и Д. Н. Кудрявского, проводились в трудах Л. В. Щербы, Д. Н. Ушакова, В. И. Чернышева, А. М. Пешковского и других, но не могли получить осуществления в школьном преподавании в условиях царской России. Накануне Февральской революции I Всероссийский съезд преподавателей-словесников выдвинул с новой силой, наряду с постановкой вопроса об орфографической реформе, научные основы школьного преподавания. Реализация этих принципов падает полностью уже на послереволюционное время. Они были осуществлены уже советской школой.
Следствием этой тесной связи ученых со средней и начальной школой явилось то, что в области грамматики грань между научной, учебно-методической и даже учебной литературой на некоторое время сгладилась. Характерным примером этого является такое пособие, как "Наш язык" А. М. Пешковского, в котором дано систематическое изложение теоретических взглядов автора.
Затруднения в печатании научных работ были причиной того, что публикации первой половины 20-х годов очень неполно отражают реальную продукцию языковедов в этот период, их творческую деятельность, центрами которой были Московский лингвистический кружок, объединявший более 50 лингвистов Москвы и Ленинграда, Московская диалектологическая комиссия, круг занятий которой в эти годы выходил далеко за рамки диалектологии, Лингвистические общества при Московском и Ленинградском университетах и др. В этих научных центрах складывались воззрения, получившие отражение в печатных работах, изданных значительно позже. Поэтому историк советского языкознания этого времени должен будет во многих случаях обращаться к архивным материалам.
2
В многонациональном составе нашего общества к моменту революции были народности, развитие которых в условиях капиталистического строя не привело их к социальному и культурному уровню, достигнутому русским народом и некоторыми другими народами царской России. Это прежде всего относилось к малочисленным народностям севера европейской части России, а также к некоторым народностям Кавказа, Сибири и Дальнего Востока. Среди них было много народностей и этнических групп, не имевших своей письменности. Поэтому перед Советской страной встала задача создания письменности для этих народов.
Письменность, приспособленную к своему языку, получили многие народности, не знавшие до этого своей письменной культуры. Одной из характерных особенностей этого процесса явилась совместная работа русских языковедов и представителей этих народностей.
Вскоре после революции у народов, пользовавшихся арабским письмом, т. е. у тюркоязычных народов (татар, азербайджанцев, казахов, киргизов, узбеков, туркмен, каракалпаков и др.), у горских народов Северного Кавказа, а также у иранцев-таджиков возникло движение за переход на новую систему письма на основе европейской графики. Важнейшими причинами, вызвавшими это движение, были:
а) основное требование культурной революции - необходимость ликвидировать неграмотность, распространенную до революции среди этих народов, и трудность достижения этого в максимально короткий срок при сохранении арабского письма с его консонантным характером, делающим письмо для языков с развитым сонантизмом неточным и излишне сложным;
б) стремление при всемерном расширении светского образования как можно решительнее оторваться от распространенной до революции у тюркских и иранских народов системы духовного образования, с которой арабское письмо было неразрывно связано.
Результатом этого движения был переход народов, пользовавшихся арабским письмом, на новую систему письма, основанную на европейской графике, в первое время - латинской, в дальнейшем - русской.
Примеру этих народов последовали затем и те народности Советского Союза, которые пользовались старым монгольским письмом.
Таким образом в области изучения языков народов Советского Союза наибольшим достижением советской лингвистики является создание письменностей почти для 50 языков. Многие из этих языков до Великой Октябрьской социалистической революции были бесписьменными (ногайский, каракалпакский, киргизский, лезгинский, табасаранский, даргинский, аварский, лакский, абхазский, адыгейский, чукотский, нанайский, коми, удмуртский, хантыйский и многие другие).
Другие языки имели только зачатки письменности. Была создана письменность также для ряда языков со старой письменной традицией, графика которых (арабское письмо) не отражала их фонетических особенностей (азербайджанский, узбекский, татарский, таджикский и др.).
Работа по созданию письменности для бесписьменных народов и по выработке новой системы письма для народов, пользовавшихся арабским и монгольским письмом, естественно, сопровождалась тщательным изучением фонетической системы этих языков, что имело своим результатом широкое развитие в советском языкознании фонетики. Успешность такого развития была обусловлена как введением в орбиту исследования нового обширного материала, так и высоким состоянием в нашей стране фонетической науки, особенно в школе И. А. Бодуэна де Куртене, представленной Л. В. Щербой и его многочисленными учениками (Е. Д. Поливановым, Г. С. Ахвледиани, Л. П. Баранниковым, Б. А. Лариным, С. И. Бернштейном и др.). В этой школе были наилучшим образом соединены метод аналитический, приводивший к раскрытию всей гаммы произносительно-слуховых элементов языка, и метод синтетический, приводивший к обнаружению или открытию в этой гамме устойчивых, конструктивных социально-значимых звуковых единиц языка - фонем. Такое направление привело к особому развитию у нас фонологии, распространившейся в дальнейшем за пределы нашей страны. Работа по установлению письма для бесписьменных народов и по выработке новой системы письма для народов, пользовавшихся арабским и монгольским письмом, представляла собою ту же фонологию - фонологию в действии.
В этой связи нельзя не отметить значительной роли Н. Ф. Яковлева и Л. И. Жиркова в разработке общих и конкретных проблем фонологии, особенно применительно к звуковым системам языков Кавказа. С быстрым развитием фонологической теории, начиная с середины 20-х годов, были связаны и практические успехи в деле создания алфавитов.
3
Переход на новую систему письма потребовал от языковедов длительных и сложных усилий по разработке общих приемов передачи на письме звуковой речи и по выработке общезначимых и практически удобных орфографических норм такой передачи. Эта работа, естественно, слилась с новым изучением слова в разнообразных языках - его границ, его отношений к другим единицам языка, его структурных качеств; последнее привело к широкому изучению словообразовательных элементов и процессов словообразования.
Широкое развитие школьного и внешкольного образования, которое прививало правильные представления о родном языке огромному числу людей, до этого не соприкасавшихся с языкознанием даже в его школьном выражении, повлекло за собой усиленное изучение грамматического строя языков народов Советского Союза. Эта работа дала свои результаты: в настоящее время все народы нашей страны имеют свои школьные грамматики как для общеобразовательной школы, так и для педагогических учебных заведений; наряду с этим составлены также и научные грамматики почти всех языков народов Советского Союза. Для многих из этих языков научные грамматики были созданы впервые. Особенно следует отметить появление научных грамматик таких малоизученных языков, как финно-угорские языки пермской группы, палеоазиатские, тунгусо-маньчжурские, горские языки Кавказа. За последние семь лет только Институтом языкознания АН СССР составлено более 40 научных грамматик по более чем 30 языкам народов Советского Союза.
Создание грамматик языков народов Советского Союза во многих случаях было осложнено необходимостью предварительно решать вопрос о языковой норме для данного языка, т. е. о выборе диалекта, который лег бы в основу грамматики. В связи с этим большое развитие получили диалектологические исследования, затронувшие огромное число диалектов и говоров, ранее не входивших в орбиту научного внимания. С другой стороны, во всем своем общественном и научном значении встал специфический для советского языкознания вопрос о языке нации как исторической категории.
Вопрос о языковой норме, решение которого требовалось для создания грамматик, не сводился, однако, к определению того диалекта, который по своей социальной значимости и диапазону действия мог бы, естественно, стать основой языка нации. Установление языковой нормы было связано и с вопросом о литературном языке, вопросом, в некоторых случаях весьма сложным. На этой почве и возникла специальная отрасль советского языкознания - изучение закономерностей развития явления, получившего наименование "литературный язык". Инициатива в развитии практики и теории изучения литературного языка в его истории принадлежала специалистам по русскому языку, прежде всего В. В. Виноградову, Л. А. Булаховскому, С. П. Обнорскому, Г. О. Винокуру и Л. П. Якубинскому.
Наличие значительного русского населения во всех национальных республиках Советского Союза при необходимости и для этого населения знать язык коренного населения данной республики привело к созданию грамматик этих языков для русских. В то же время значение русского языка, стремление овладеть им со стороны населения национальных республик и автономных областей привело к осознанию важности создания грамматик русского языка специально для нерусских народов нашей страны. На этой почве выросло сопоставительное изучение различных языков. Оно выросло из чисто практических потребностей преподавания, но его рост показал научную плодотворность такого изучения, так что в настоящее время сопоставительное изучение имеет все данные для превращения в одну из важных отраслей лингвистики, объектом которой является не только лингвистическая типология, но и общая проблема строя языка.
4
Наряду с работой по созданию грамматик для различных народов Советского Союза после Великой Октябрьской революции широко развернулась работа по составлению словарей.
В первое время составлялись почти исключительно двуязычные словари, где одним из языков был русский. В настоящее время такие словари имеются по языкам почти всех народов Советского Союза, причем в большинстве случаев в обоих вариантах: с переводом на русский язык и с переводом с русского языка.
Помимо словарей языков различных народов Советского Союза, в минувшие десятилетия появилось большое число словарей зарубежных языков, в том числе словари различных восточных языков - арабского, турецкого, персидского, афганского, хинди, китайского, монгольского, корейского, японского. Многие словари этих языков существуют в двух видах: с переводом на русский язык и с переводом на восточный язык. По некоторым языкам имеются различные типы словарей: полные, средние и краткие. Эти словари, составленные Издательством национальных и иностранных словарей, в некоторых случаях совместно с Институтом востоковедения Академии наук, также представляют одно из достижений советского языкознания.
В дальнейшем стали создаваться толковые словари, и сейчас уже многие из народов нашей страны (например, грузины, армяне, литовцы, туркмены и др.) имеют достаточно полные словари своих языков.
Работа по составлению словарей имела двоякое значение:
а) В ряде случаев двуязычный словарь, где первым языком был язык данного народа, является вообще первым словарем этого языка. Поэтому созданию такого словаря по необходимости должна была предшествовать работа по собиранию лексики, причем в некоторых случаях главным образом на основе материалов живой, устной речи. В значительной мере так был составлен, например, киргизско-русский словарь. Тем самым подобные словари в сущности впервые обрисовывали действующий словарный состав данного языка. Это обстоятельство придало лексикографической работе особое значение: толковые словари раскрывали словарный состав данного языка с учетом всей специфики значений. Таким образом, лексикографическая работа соединилась с лексикологической, и дальнейшие лексикологические исследования по таким языкам оказались уже обеспеченными большим и надежным материалом.
б) Двуязычные словари, в которых вторым или первым языком был русский, имели помимо своего непосредственного значения и другое: они представили лексический состав в сопоставлении. Тем самым для лексикологии открылся обширный и разнообразный материал для изучения одного из важнейших явлений, возникающих при соприкосновении языков: проникновения лексики одного языка в лексику другого. Это явление имеет особое значение в условиях теснейшего соприкосновения языков различных национальностей Советского Союза с языком русским. Двуязычные словари наглядно показывают семантические сферы проникновения иноязычной лексики, позволяют видеть границы этого явления, понять его общественно-исторические условия и вообще оценить существо проблемы так называемой проницаемости словарного состава языка. Чрезвычайно показательным с этой стороны является, например, каракалпакско-русский словарь.
Лексика, собранная в словарях языков различных национальностей Советского Союза, особенно тех народов, среди которых до Октябрьской революции образование и наука были распространены крайне ограниченно, открыла перед исследователями-лексикологами чрезвычайную остроту вопроса о росте словарного состава этих языков, о путях и способах его стимулирования. Явно обнаружились две тенденции: во-первых, заимствование чужого (в данном случае, главным образом, русского) слова; во-вторых, создание новых слов на основе собственного корневого фонда и по своим словообразовательным моделям. Протекавшая в течение долгого времени в тюркоязычных республиках СССР дискуссия по вопросу о путях пополнения лексики показала связь этого вопроса с общими проблемами идеологии и даже с направлениями текущей политики.
5
Общественно-политическое значение русского языка, связанное с огромной ролью русского народа в истории СССР, культурное значение этого языка как языка, великой русской литературы и науки, всестороннее изучение этого языка, связанное с давней славистической традицией, высокая научная разработанность вопросов его строя, его истории - все это обусловило ведущую роль науки о русском языке в научном изучении языков других народов Советского Союза.
Научно-исследовательская работа в области русского языка в советскую эпоху приобрела особенно широкий размах. Советские языковеды внесли свой вклад в развитие культуры устной и письменной русской речи. Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции была проделана огромная работа по внедрению новой орфографии, что сыграло положительную роль в развитии грамотности среди широких народных масс. В 1956 г. были утверждены подготовлявшиеся в течение многих лет уточненные и унифицированные "Правила русской орфографии и пунктуации", вышел в свет приспособленный к этим правилам справочный орфографический словарь русского языка. Издан также словарь-справочник "Русское литературное произношение и ударение".
В послереволюционные годы сложилась новая лингвистическая дисциплина - история русского литературного языка, синтезирующая данные исторической грамматики и исторической лексикологии, диалектологии, истории литературы и устанавливающая закономерности литературно-языкового развития в связи с общими закономерностями исторического процесса. В досоветскую эпоху конкретные работы по истории русского литературного языка были единичны, а общие очерки, если выходили за пределы описания звукового и морфологического строя, представляли случайный набор языковых фактов.
Создана двухтомная академическая грамматика современного русского языка, дающая наиболее полный охват фактического материала и обобщающая достижения русской грамматической науки послереволюционного периода.
В многочисленных монографиях, статьях, диссертационных работах получили освещение разнообразные частные вопросы морфологии, словообразования и синтаксиса русского литературного языка в его историческом развитии.
Впервые в истории русской филологии подготовлен и издается большой академический словарь языка основоположника русского литературного языка А. С. Пушкина. В связи с этим шире раскрылись теоретические принципы составления такого рода словарей.
Помня завет В. И. Ленина о создании образцовых толковых словарей современного русского языка, советские языковеды развернули большую работу по подготовке словарей разных типов. В последние два десятилетия составлены четырехтомный словарь под редакцией Д. Н. Ушакова, однотомный словарь С. И. Ожегова, вышли из печати шесть томов академического 15томного и первый том нового четырехтомного словарей.
Создание словарей русского языка сыграло значительную роль в развитии лексикографии национальных языков СССР.
В течение последнего десятилетия сформировалась новая отрасль науки - лингвистическая география. Создается капитальный труд - атлас русских народных говоров. В обследовании говоров участвуют многочисленные вузы страны. Советскими русистами осуществлена огромная работа по собиранию диалектологических материалов.
В практике работы над диалектологическим атласом русского языка оформились не только основные теоретические положения лингвистической географии русского языка, но также методика собирания материалов для атласа путем непосредственных наблюдений (см., например, работы Р. И. Аванесова).
Разработаны принципы и методика составления карт атласа, а также подготовлен к печати ряд атласов русских народных говоров, которые выйдут в свет в ближайшие годы.
6
Тесная связь теории с практикой, составляющая одну из основных черт советской науки, сказалась и на развитии тех областей русского языкознания, которые соприкасаются с литературоведением. Острое внимание к вопросам литературного языка и стиля, характерное уже для первых лет после гражданской войны, способствовало появлению ценных исследований в области поэтического языка. В этот период закладываются основы не только теории и истории литературного языка, но и лингвистической стилистики.
В советской филологии ярко освещаются такие области исследования, которые раньше были мало разработаны. Понимание и толкование литературного текста - основа филологии и вместе с тем основа исследования духовной, а отчасти и материальной культуры. Путь к достижению полного и адекватного осмысления литературного произведения указывается и определяется тремя родственными филологическими дисциплинами: историей, языкознанием и литературоведением, их гармоническим взаимодействием. Именно на почве этого взаимодействия в советский период укореняется и быстро вырастает молодая отрасль русской филологии - история русского литературного языка.
Известно, что история русского литературного языка, особенно нового периода, строится преимущественно на материалах языка произведений крупнейших русских писателей. В. И. Ленин определял строй и состав образцового словаря русского языка, как вехами, именами великих русских писателей Пушкина и Горького.
Изучение языка писателей ведет к углубленному пониманию "духа народа", закономерностей общего развития русской литературы и русского литературного языка.
Русское языкознание досоветского периода было небогато достижениями в области изучения языка писателя, особенно по отношению к XVIII-XIX вв. Даже в тех случаях, когда история русского литературного языка отождествлялась с историей языка крупнейших писателей, выбор иллюстраций из языка отдельных писателей был случаен. Отсутствовало представление о национально-литературной норме, о связи истории языка с культурно-общественным развитием, о стилистической дифференциации литературно-языковых явлений. На методике изучения языка писателя отразилось и своеобразие господства младограмматического направления в области лингвистики. В академической науке этого периода диалектологические интересы почти совсем оттеснили и парализовали влечение к исследованию русского литературного языка в его современном состоянии и в его истории.
Связь между наукой о литературном языке и теорией и практикой литературно-художественного творчества, такая тесная и органическая во времена Белинского, Добролюбова и Чернышевского, связь, поддерживавшаяся и в трудах академика Я. К. Грота, Ф. И. Буслаева и А. А. Потебни, в начале текущего столетия оказалась почти порванной.
За последние сорок лет положение на этом участке науки резко изменилось. При этом достижения дореволюционной филологической науки, в области исследования конкретного материала, озаренные светом марксистско-ленинской методологии, получили новое обоснование и применение, новую направленность. Путь, пройденный советской филологической наукой за сорок лет в поисках решения основных проблем исследования языка писателя,- путь сложный и трудный, но богатый результатами и достижениями.
Приемы и принципы работы по стилистике и по изучению языка русских художников слова на протяжении двух последних десятилетий подверглись сильным изменениям. Это вызывалось как общим отходом от формалистических увлечений 20-х годов, так и расширяющимся знакомством с конкретным материалом истории русского литературного языка и языка русской художественной литературы. Выяснилась необходимость глубокого изучения исторических связей и взаимодействий развития литературного языка и языка художественной литературы. Во всей широте встал вопрос о создании теоретических основ учения об эстетике слова и о поэтической речи на базе философии марксизма-ленинизма.
Наряду с историей русского литературного языка и в живом взаимодействии с нею за советский период быстро и плодотворно развивается наука о языке литературных произведений, о стиле писателя.
7
Роль науки о русском языке проявилась и в серьезнейшем изучении русского языка языковедами других национальностей Советского Союза, изучении, приводившем к стремлению раскрыть явления своего языка путем сопоставления их с аналогичными или близкими явлениями русского языка. Это особенно сказалось в разработке грамматик этих языков.
Такая тенденция привела к двум противоположным результатам:
а) к действительному раскрытию природы многих грамматических явлений данных языков - в тех случаях, когда сопоставляемые явления данного языка и языка русского по своей грамматической природе или по своим функциям действительно оказывались аналогичными или во всяком случае очень близкими;
б) к отходу от понимания подлинной природы некоторых грамматических явлений этих языков - в тех случаях, когда предположенные аналогичность или близость явлений двух языков оказывались необоснованными.
Сопоставление грамматического строя русского языка - языка определенной структуры - с грамматическим строем других языков - языков иной структуры - привело к оживлению внимания исследователей этих языков к исконной грамматической традиции, сложившейся в истории языкознания у этих народов в прошлом. Внимание к этой традиции приводит к восстановлению в правах ряда оценок, которые действительно адекватно раскрывали природу явлений, характерных для этих языков.
Характерным этапом на этом пути была существовавшая одно время в советском языкознании тенденция к изучению явлений "схождения" и "расхождения" между языками. Изучение языков в таком плане (особенно при влиянии ложных марровских теорий), конечно, могло тогда привести и действительно привело лишь к крайне ограниченным и неполноценным результатам. Поэтому эта тенденция и не получила развития, но она сослужила свою службу на подступах к изучению строя языка как специфической системы с учетом исторически сложившейся в рамках этой системы грамматической традиции.
В настоящее время стремление учитывать традицию старой арабской филологии наблюдается в некоторых грамматиках тюркских языков, создаваемых языковедами тюркоязычных республик Советского Союза.
Так перед советским языкознанием в области грамматической науки встала задача, прямо противоположная идее универсальной грамматики: задача раскрытия грамматического строя языков разных структур строго в рамках этих структур и в соответствии со спецификой каждой структуры. Такая разработка может создать действительно прочную основу для выяснения и установления общеязыковых закономерностей, в частности для выяснения так называемых внутренних законов развития языка, их природы, сферы и границ их действия, их исторической судьбы.
Советскими востоковедами много было сделано еще в 20-х годах для сравнительно-исторического языкознания (см. работы А. Н. Самойловича по тюркским языкам, основополагающие исследования Б. А. Владимирцева по монгольским языкам).
В первые десятилетия после революции продолжали успешно развиваться те области славистики, которые имели длительную традицию, связанную с русской школой сравнительно-исторического языкознания (см. труды А. М. Селищева, Н. Н. Дурново, Г. А. Ильинского и многих других). В последующий период развитие сравнительного языкознания было в значительной степени прервано в связи с господством марровских теорий. Однако и в 40-е годы интересные результаты в области сравнительного языкознания встречаются даже в трудах лингвистов марровского направления, применявших сравнительно-исторический метод (В. И. Абаев, А. В. Десницкая, В. М. Жирмунский и др.).
После лингвистической дискуссии 1950 г. наметилось некоторое оживление в области сравнительно-исторического исследования родственных языков. Появилось несколько монографий и статей по славянскому сравнительному языкознанию. Возрос интерес к изучению таких языков, как клинописный хеттский, тохарский. Возобновляется работа по этимологии и сравнительно-исторической лексикологии индоевропейских языков (иранских, славянских и др.). Обсуждаются проблемы сравнительно-исторического синтаксиса в кругу разных семей языков. Углубилась и расширилась сфера сравнительно-исторического исследования финно-угорских и монгольских языков. Ведется подготовка к созданию сравнительно-исторической лексикологии и грамматики тюркских языков. Твердо установлено родство языков внутри отдельных групп кавказских языков (абхазо-адыгской, картвельской, вейнахской, отдельных групп языков Дагестана) и созданы предпосылки для создания сравнительно-исторических грамматик языков этих групп.
8
Характерной чертой советского языкознания является глубокая и тесная связь его с другими науками, конечно, прежде всего с общественными, но отчасти и с науками математического, естественно-научного и технического циклов.
Советское языкознание не обособляется от филологии в широком смысле этого слова, но опирается на все достижения филологии и само содействует им. Связь с марксистским литературоведением особенно наглядно наблюдается в исследованиях по истории литературного языка, по стилистике языка художественной литературы и народно-поэтического творчества. В общем понимании закономерностей исторического процесса языкового развития и в конкретном изучении истории отдельных языков советское языкознание пользуется в качестве своей базы марксистской теорией исторического развития общественных явлений и, следовательно, связано с историей и марксистско-ленинской социологией, с археологией и этнографией.
Одной из проблем, постоянно стоявших в центре внимания советских лингвистов, является вопрос о связи языка и мышления. Применительно к древнейшему периоду эту проблему пробовал решить Н. Я. Марр, использовавший наблюдения Кассирера, Леви-Брюля и других зарубежных этнографов и лингвистов. В этом же направлении шло исследование этой проблемы в работах В. И. Абаева, А. П. Рифтина и С. Д. Кацнельсона. Однако эти теории, касавшиеся главным образом архаичных периодов развития языка и мышления, являлись в целом спорными, а нередко и ошибочными.
Для решения вопроса о связи языка и мышления много сделали советские психологи, работавшие в тесном контакте с лингвистами (В. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Р. Лурия).
Ценность экспериментальных работ этого рода свидетельствует о плодотворности сотрудничества лингвистов с представителями других наук (ср. опыт работы Л. В. Щербы в области изучения языка глухонемых).
В связи с вопросом о сотрудничестве лингвистов с представителями других наук и в связи с проблемой прикладной лингвистики следует отметить значение давно уже установленного контакта фонетистов с работниками связи. Благодаря этому контакту был выполнен ряд исследований по лингвистической статистике. Развитие математической лингвистики в нашей стране за последние годы было связано с работой над машинным переводом и над информационными машинами. Здесь, однако, мы стоим лишь на пороге самостоятельных исследований как конкретного, так и теоретического характера.
9
Напряженная и разносторонняя деятельность советских языковедов протекала в сложной и противоречивой обстановке борьбы двух методологических направлений. Одно из них - важнейшее - исходило из марксизма как общей методологии общественных наук, второе-из различных немарксистских философских систем. В первое время после Октябрьской революции наиболее влиятельными из этих направлений были: психологическое (идущее от Бодуэна де Куртене), социологическое (идущее от Мейе и де Соссюра) и эстетическое (идущее отчасти от разветвлений потебнианства, связанных с эстетикой символизма и футуризма, отчасти из школы Кроче и Фослера).
Основной чертой лингвистических исследований послеоктябрьского времени является обостренное внимание к проблеме "язык и общество" (см. статьи и книги Р. О. Шор, М. Н. Петерсона, Е. Д. Поливанова, работы Н. Я. Марра и его школы и др.). В постановке и решении проблемы речевого общения лингвистические труды этого времени предвосхищают тот интерес к вопросам языковой коммуникации, который в зарубежной науке возникает лишь в самые последние годы в связи с развитием теории информации.
Главные усилия советских языковедов из числа тех, кто видел ограниченность старых направлений, сосредоточились на выработке таких общих положений науки о языке, которые могли бы с наибольшей полнотой выявить существо языка и природу языковых явлений. Опору в этой работе советские языковеды находили в марксистском положении о материальной основе общественного бытия и в положении о борьбе классов, как содержании и движущей силе исторического процесса в период классового общества.
В работах советских языковедов очень расширился круг языковых фактов, изучаемых в социальном аспекте. Плодотворность такого расширения выявилась:
а) в более отчетливом определении явления социальных диалектов;
б) в постановке вопроса об общем языке в условиях действия широко развитых местных диалектов;
в) в приходе к новому - строго историческому - пониманию явления, именуемого национальным языком, пониманию, приведшему в дальнейшем к положению о движении языка от состояния, характерного для языка племени, к состоянию, характерному для языка народности, и в дальнейшем - к языку нации;
г) в новой - исторической - трактовке явления, именуемого "литературным языком", и в расширении его проблематики.
Отрицательным следствием было создание концепции классового характера языка.
В дискуссии 1950 г. была убедительно показана неправильность этой концепции.
С тех пор положения о языке как общественном явлении sui generis, о практическом действенном сознании, орудии развития и борьбы, стали основными теоретическими и методологическими принципами советского языкознания. Первое положение определяет пути изучения природы языка и его функций, второе - пути изучения отношения языка и мышления, а также языка как средства выражения, третье - пути изучения конкретной истории языков.
Такие теоретические и методологические основы сделали советское языкознание особым направлением в составе мировой науки о языке и определили своеобразие его содержания. Поэтому всякое сопоставление советского языкознания с другими направлениями мировой лингвистической мысли не может производиться без учета различия в принципиальных и методологических основах лингвистического исследования. Такое сопоставление не может производиться и без учета конкретной истории языкознания в нашей стране за последнее полустолетие. Эта история поучительна и знаменательна сама по себе: она наглядно - на живом опыте развития науки в огромной стране - показывает, как тесно само направление лингвистической мысли, сами конкретные задачи исследования связаны с историей советского общества - многонационального по своему составу, общества, строящего коммунизм.
10
Основная цель настоящего библиографического указателя состоит в том, чтобы дать в руки исследователя справочник, позволяющий найти всю изданную в СССР литературу по вопросам языкознания.
Указатель будет состоять из пяти выпусков, по которым лингвистическая литература будет распределена следующим образом:
Вып. 1. Книги на русском языке и авторефераты докторских диссертаций за 1918-1955 гг.
Вып. 2. Статьи на русском языке и авторефераты кандидатских диссертаций за 1918-1957 гг. с приложением: Книги на русском языке за 1956-1957 гг.
Вып. 3-4. Книги и статьи на языках народов СССР (кроме русского) за 1918-1957 гг.
Вып. 5. Словари. Сводные указатели ко всем выпускам.
Разделение книг и статей между разными выпусками не продиктовано какими-либо методическими соображениями. Оно было вызвано желанием не задерживать подготовленную к изданию значительную часть материала, которая и составила содержание 1-го выпуска.
В полной картине развития советского языкознания с 1918 г., которую должен дать Указатель, наряду с выдающимися научными достижениями, наряду с работами, отражающими небывалый рост национальных научных кадров, развитие периферийных научных центров, найдет место и многое из того, что в свете сегодняшнего состояния советской науки о языке, в свете сегодняшней формулировки ее задач заслуживает критической оценки, иногда и довольно суровой. Поэтому, естественно, Указатель не должен рассматриваться как библиография рекомендательная. Однако и стремление дать полную картину развития лингвистической науки в СССР за 40 лет, как она отразилась в печатной продукции на языках всех народов Советского Союза, не означает необходимости давать абсолютно исчерпывающий перечень всего напечатанного с 1918 г., что имело какое-либо отношение к языку. Ниже указаны те категории печатной продукции, которые (за редкими исключениями) совсем не включались в Указатель. Но и в тех категориях печатной продукции, которые составляют его основу, нельзя было педантически осуществлять принцип абсолютной полноты. В печать в отдельных случаях попадали произведения, уровень которых не удовлетворял и в момент их появления самым элементарным научным требованиям. О подобного типа работах двух мнений не может быть. Включать их в библиографию, даже не имеющую рекомендательного характера, значило бы только засорять ее. Содержание таких работ (их было всего два-три десятка за сорок лет) проверялось с участием соответствующих специалистов, и было решено не включать их в Указатель.
Кроме того, разумеется, неизбежны случайные пропуски, обусловленные недостаточно удовлетворительным состоянием библиографических источников в первые годы после революции и неполнотою обязательного экземпляра в государственных библиотеках за те же годы. Можно, впрочем, надеяться, что такие пропуски немногочисленны.
Как правило, в Указатель совсем не включались следующие категории печатной продукции:
1) школьные учебники и самоучители по языку [с некоторыми исключениями для учебников по русскому языку начала 20-х годов, на которые указано выше (стр. 4), и для тех малоизученных бесписьменных и младописьменных языков, по которым почти нет научной литературы];
2) учебники, хрестоматии и сборники упражнений по новым иностранным и древним классическим языкам для вузов (за исключением теоретических курсов грамматики, фонетики и лексики, имеющих научное значение и самостоятельно разработанных авторами);
3) методические разработки и программы как для средней, так и для высшей школы;
4) карманные и школьные словари и разговорники.
Издания памятников языка включены в Указатель в самом ограниченном объеме: включены только записи текстов лингвистической транскрипцией, сделанные языковедами в полевой работе, и те издания памятников языка, которые сопровождаются лингвистическим исследованием (в форме предисловия, приложения или комментария). Так как памятником языка является любой документ, - от художественно-литературного произведения до какой-либо хозяйственной расписки, описи или счета, и так как такие памятники издавались литературоведами, историками, юристами и экономистами (с разною степенью филологической точности), то провести границу между "лингвистическими" и "нелингвистическими" изданиями памятников было бы невозможно. Учитывалось, что все категории памятников, изданные представителями разных научных специальностей, достаточно полно представлены в библиографическом указателе по истории СССР1.
Авторы предисловия приносят глубокую благодарность академику В. В. Виноградову, оказавшему им большую помощь в анализе путей развития советского языкознания за сорок лет.
1 "История СССР. Указатель советской литературы за 1917-1952 гг" 1. М., АН СССР, 1956.
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
В 1-й выпуск Указателя, согласно общему плану издания, включаются книги, сборники, брошюры на русском языке и авторефераты докторских диссертаций, вышедшие в СССР с 1918 по 1955 г. включительно.
Ниже дается подробное изложение методики учета, отбора, описания и классификации материала.
1. Учет и отбор материала. Начальным этапом работы был учет материала, зарегистрированного в изданиях Книжной палаты СССР: "Книжная летопись" и "Ежегодники книги". Полученная таким образом картотека была сверена с отделом языкознания систематических каталогов библиотеки Института языкознания АН СССР, Государственной библиотеки имени В. И. Ленина, Государственной публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина и с соответствующими рубриками предметного каталога Фундаментальной библиотеки общественных наук АН СССР. Полнота учета работ ведущих лингвистов проверялась по алфавитным каталогам тех же библиотек. Были использованы имеющиеся (к сожалению, весьма немногочисленные) библиографические указатели по языкознанию за советский период. При просмотре и описании учтенной литературы использовались прикнижные библиографии и подстрочные примечания.
В тех случаях, когда книга, включаемая в Указатель, является редкой и отсутствует в крупнейших книгохранилищах СССР, в подстрочном примечании указывается библиотека, по экземпляру которой описано это издание.
Кроме самостоятельных книжных изданий (авторских работ и сборников), учитывались отдельные тома продолжающихся изданий типа "Трудов", "Ученых записок" и прочих, являющиеся по существу самостоятельной авторской работой или тематическим сборником с собственным заглавием. Примеры:
Ломтев Т. П. Исследования в области белорусского синтаксиса. Составное сказуемое и его изменения в истории белорусского языка. Минск, 1941. (Ученые записки Белорусск. гос. ун-та. Серия филологическая, вып. 2).
Роль русской науки в развитии мировой науки и культуры. Т. 3. [Филология]. Кн. 1-2. М., 1946. (Ученые записки Моск., гос. ун-та, вып. 106, 107).
Было решено также включить в 1-й выпуск целиком те продолжающиеся издания, которые посвящены определенной языковедческой теме, например, "Статьи и материалы по болгарской диалектологии", "Материалы и исследования по истории русского литературного языка". Эти издания (в отличие от изданий "Яфетический сборник", "Язык и мышление" и прочих, являющихся по существу теми же "Учеными записками") легко включаются в систематическую рубрику, значительно ее обогащая.
В 1-й выпуск Указателя введены также грамматические очерки при словарях (словари составят отдельный том указателя), имеющие самостоятельное научное значение. Особую ценность эти очерки представляют для младописьменных языков народов СССР.
Отдельные оттиски статей из журналов и сборников в Указатель не включаются. Не исключена, однако, возможность, что некоторое количество оттисков, оформленных по-книжному, с самостоятельной нумерацией страниц, вошло в Указатель, так как на данном этапе работы составители могли не располагать сведениями о первичной публикации этих работ.
Составители с сожалением отказались от мысли включить в Указатель те книги по смежным научным дисциплинам (литературоведение, история, этнография, археология), отдельные главы которых, безусловно, были бы интересны для языковедов. Сплошной просмотр литературы по этим разделам науки за весь советский период потребовал бы столько времени, что издание Указателя пришлось бы отложить на неопределенный срок. В Указатель не были включены также и некоторые сборники высказываний классиков марксизма о языке, составленные явно неудовлетворительно как по полноте и принципам подбора, так, в ряде случаев, и по качеству переводов.
Рецензии на книги, вошедшие в 1-й выпуск Указателя, первоначально учитывались по "Летописи рецензий" (1934-1955 гг.). Первичный учет проверялся и дополнялся сплошным просмотром основных филологических, критико-библиографических и педагогических журналов. Список просмотренных журналов за период, предшествующий началу издания "Летописи рецензий" (1918-1933 гг.), дается в конце выпуска. Рецензии на книги, описанные в 1-м выпуске, но опубликованные на языках народов СССР, следовало бы, как и рецензии на русском языке, дать в 1-м выпуске после рецензируемой книги. Однако учет этих рецензий возможен только путем сплошного просмотра периодики на языках народов СССР, так как "Летопись рецензий" регистрирует только рецензии на русском, украинском и белорусском языках. Такой просмотр будет производиться при работе над 3-м выпуском Указателя - самой трудоемкой частью издания. Выявленные при таком просмотре рецензии на книги и статьи, описанные в предыдущих выпусках, придется дать приложением к 3-му выпуску.
2. Описание. Описание производилось по правилам, принятым для библиографических изданий Книжной палаты, с некоторыми упрощениями, уместными при составлении отраслевой библиографии: без прямых скобок вводились сведения, взятые с оборота титульного листа, обложки или из выпускных данных; не давались сведения об отсутствии титульного листа или о наличии параллельного титульного листа на другом языке и т. д.
Все сборники, включенные в Указатель (за исключением тезисов докладов на аспирантских и студенческих конференциях), описаны с перечнем содержащихся в них статей: полностью ("Содержание:...") или частично ("Из содержания:..."), если исключались статьи не лингвистического характера. Для сборников, смешанных по языку, дается перечень статей на русском языке ("Статьи на русск. языке: ...").
Сокращения отдельных слов описания даны в соответствии с правилами русской орфографии и пунктуации, утвержденными АН СССР, Министерством высшего образования СССР и Министерством просвещения РСФСР1.
3. Классификация материала. Литература, описанная в Указателе, расположена в порядке, обычном для отделов языкознания систематических каталогов большинства библиотек Советского Союза.
Основные разделы схемы: 1. Сборники смешанного содержания. 2. История языкознания. 3. Общее и прикладное языкознание. 4. Языки мира. В этих крупных разделах схема Указателя совпадает также со схемой издаваемого ЮНЕСКО ежегодника "Bibliographie linguistique"2. В разделе "Языки мира" материал расположен в соответствии с генеалогической классификацией языков.
1 "Правила русской орфографии и пунктуации". М., Учпедгиз, 1956.
2 "Bibliographie linguistique des anneés 1939-1947", vol. 1-2;... de l'année 1948, ...1949, ...1950, ...1951, ...1952, ...1953. Utrecht - Anvers, Spectrum, 1949-1955.
Внутри одной языковой группы, в зависимости от количества книжной литературы, материал систематизировался по отдельным языкам (см., например: разделы "Славянские языки", "Финно-угорские языки", "Тюркские языки") или давался в одном общем алфавите авторов и заглавий (см., например: "Новоиндийские языки", "Древнеиранские и среднеиранские языки").
Если же в какой-либо группе хотя бы по одному языку оказывалось достаточно материала для выделения его в особую рубрику, то выделялись и все остальные языки этой группы, уже независимо от количества имеющейся по ним литературы. Так, например, имеются рубрики: "Готский язык", "Голландский язык", хотя по каждому из них дано по одному названию.
Литература об отдельных языках, за исключением русского языка, дана в 1-м выпуске Указателя без дальнейшей систематизации. Рубрики раздела "Русский язык" являются типовыми внутриязыковыми рубриками и в следующих томах Указателя, при систематизации статейного материала, будут использованы (с большей или меньшей степенью дробности) для всех остальных языков.
Оглавление-схема отражает расположение и подчинение рубрик.
При классификации книг, относящихся по содержанию к нескольким разделам схемы, применялось дублирование описаний и система отсылок. Описание дублировалось, если книга в целом может быть отнесена в две (иногда в три) рубрики. Примеры:
Богородицкий В. А. Введение в изучение современных романских и германских языков. М., Изд-во литры на иностр. яз., 1953. Рубрики: 1. Романские языки. 2. Германские языки.
Щерба Л. В. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским. Рубрики: 1. Французский язык. 2. Русский язык -Фонетика. 3. Русский язык и другие языки.
Основное описание книги давалось полностью в каждой рубрике. Раскрытие содержания, рецензии, перечень повторных изданий - давались только при одном описании. От остальных описаний даны отсылки: Содержание: см. №.. Рец.: см. №... Содержание, рец.: см. №...
Если же работа лишь частью своего содержания относится к теме другой рубрики, от этой рубрики дается отсылка к порядковому номеру книги. Пример:
Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. 1. Рубрика: Осетинский язык. Отсылка (см. также №) от рубрики: Древнеиранские и среднеиранские языки.
Применялись также отсылки от рубрики к рубрике. Пример: Рубрика: Тюркские языки. Отсылка: См. также: Прикладное языкознание. Создание алфавитов народов СССР.
Чтобы статьи, входящие в состав сборников смешанного содержания, не ускользнули от внимания читателей, от специальных рубрик даны отсылки к порядковым номерам сборников, содержащих материалы по теме данной рубрики3.
3 Все сборники как смешанного содержания, так и тематические будут расписаны постатейно во 2-м выпуске Указателя.
Внутри рубрики материал расположен в алфавите авторов или названий книг. В двух рубриках: "Русский язык - Орфография и пунктуация" и "Работы общего характера - Материалы научных сессий и конференций" издания даны в хронологическом порядке.
Рецензии на книги даны в хронологическом порядке их опубликования, а в пределах года - по алфавиту авторов рецензий.
Библиографические работы даются в Указателе дважды: 1) в рубрике, соответствующей теме библиографии; 2) в специальной рубрике "Библиографические указатели по языкознанию".
Первый выпуск Указателя составлен сотрудниками Института языкознания и Фундаментальной библиотеки общественных наук (ФБОН) АН СССР: Н. П. Дебец (ФБОН), В. Ф. Дубровиной (Ин-т языкознания) и М. Г. Ижевской (Ин-т языкознания). Рецензии собраны и описаны Г. С. Цаболовой (ФБОН). В разработке схемы Указателя активное участие принимала М. Ц. Шабат (ФБОН).
Материал по разделам просмотрен консультантами-языковедами: общее и прикладное языкознание - А. А. Реформатским; славянские языки - И. А. Оссовецким; русский язык - С. С. Высотским, В. Д. Левиным, Е. Т. Черкасовой, Н. Ю. Шведовой; тюркские языки - Н. А. Баскаковым и Э. В. Севортяном; германские языки - Э. А. Макаевым; романские языки - Д. Е. Михальчи; иранские языки - В. С. Расторгуевой; кавказские языки - Е. А. Бокаревым и Ю. Д. Дешериевым; финно-угорские языки - В. И. Лыткиным и К. Е. Майтинской; тунгусо-маньчжурские и палеоазиатские языки - В. А. Аврориным и П. Я. Скориком; монгольские языки - Т. А. Бертагаевым и Г. Д. Санжеевым.
Кроме того, рядом научных сотрудников Института языкознания просмотрена литература по отдельным языкам.
Составители приносят глубокую благодарность всем лицам, помогавшим им своими указаниями при учете, отборе и систематизации материала.
ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ
В начале работы над Указателем редколлегия разослала письма всем филологическим факультетам университетов и педагогических институтов, а также научно-исследовательским институтам лингвистического профиля. Редколлегия обращалась с просьбой: а) прислать сведения о местных малотиражных изданиях, б) дать перечень местных периодических изданий, в которых публиковались работы по языкознанию сотрудников данного университета (института).
Редколлегия получила в ответ ряд писем. Особенно внимательно отнеслись к просьбе редколлегии кафедра русского языка Куйбышевского педагогического института и Бурят-Монгольский научно-исследовательский институт культуры, приславшие список печатных работ своего коллектива, независимо от места их публикации.
После опубликования в журнале "Вопросы языкознания" (1957, № 3) обращения редколлегии к языковедам с просьбой прислать перечень своих печатных трудов также поступило много писем со списками трудов отдельных авторов.
Редколлегия пользуется случаем принести благодарность всем учреждениям и лицам, откликнувшимся на ее просьбу, и выражает надежду на дальнейшее поступление материала.
Редколлегия просит также сообщать ей о всех замеченных пропусках книг и рецензий, подлежащих включению в первый выпуск Указателя. Список дополнительно выявленных работ будет напечатан приложением ко второму выпуску Указателя.
(Адрес: Москва, Г-19. Волхонка, 18/2. Институт языкознания АН СССР. Редколлегия Указателя).