<< к оглавлению
Хрипун,
удавленник, фагот. История классовых диалектов русского
языка почти совсем не изучена. Для иллюстрации можно указать
случаи использования слов и выражений классовых диалектов или
общенародных слов, но с жаргонными значениями, в языке
художественной литературы, особенно часто в речи действующих
лиц. Вот один пример из «Горя от ума» Грибоедова. Для
социальной характеристики полковника Скалозуба в речи Чацкого
Грибоедов использовал слова хрипун, удавленник,
фагот в классово-диалектном, армейско-офицерском
жаргонном смысле.
В «Горе от ума»
Чацкий рисует
социальный портрет Скалозуба такими словами:
Хрипун, удавленник,
фагот,
Созвездие манёвров и
мазурки.
Непосредственно ясно, что слова
хрипун, удавленник,
фагот употреблены здесь не в своем прямом значении. Они
тут выступают как иронические обозначения типических черт
представителя внешне вымуштрованного, столичного,
привилегированного офицерства царской России начала XIX века.
Хрипунами прозывали офицеров-фанфаронов, которые
старались иметь хватский и высокомерный вид, стремились
отличиться светской ловкостью и выработали у себя своеобразное
произношение на французский манер, «сопровождаемое, по словам
современника, насильственною хриплостью голоса».
Ср. у А. С. Пушкина в «Домике в
Коломне»:
У нас война. Красавцы
молодые,
Вы, хрипуны (но
хрип ваш приумолк)
Сломали львы походы
боевые?
В «Романе в
письмах»:
«Охота тебе
корчить г. Фобласа и вечно возиться с женщинами. В этом
отношении ты отстал от своего века и сбиваешься на cidevant
гвардии хрипуна 1807 г.». Ср. у Ф. Булгарина
в «Приключениях квартального надзирателя»: «В армии называли
хрипунами тех из молодых офицеров, которые говорили
между собой по-французски, любили общество и щегольство. Это
почти то же, что фанфароны».
Таким образом, Грибоедов пользуется армейским,
военно-жаргонным осмыслением
слова хрипун.
В этом контексте
смысл слова удавленник, примыкающего к образу хрипуна,
раскрывается отчасти таким описанием офицеров той же эпохи в
повести И. С. Тургенева «Три портрета»: «Военные шею
затянули туго-натуго... хрипят, глаза таращат, да и как
не хрипеть?»
Ср. у А.
Вельтмана в «Приключениях, почерпнутых из моря житейского»
описание щегольски одетого, богатого офицера николаевского
времени: «Воротник, как петля, задушил его, так что глаза
выкатились; мундир перетянут в рюмочку» (см. Пыляев М.
И. Замечательные чудаки и оригиналы. СПб., 1898, с. 37;
см. его же: Старое житье. СПб., 1892; Вяземский П. Старая
записная книжка. 1929, с. 110).
И слово удавленник
употреблено Грибоедовым тоже в жаргонно-офицерском
смысле.
Для понимания слова
фагот
чрезвычайно важен рассказ знаменитого хирурга Н.
И. Пирогова в «Дневнике старого врача» о назначенном в
начале царствования Николая I попечителе Московского
университета военном генерале Писареве: «Не замедлил явиться
перед нами в аудиториях и мундирный попечитель, тотчас же при
своем появлении прозванный, по свойству его речи,
фаготом. Действительно, речь была отрывистая, резкая. Я
видел и слышал этого фагота, благодарение Богу, только
два раза на лекциях...
У Геймана на лекции
фагот, — высокий, плечистый генерал в военном
мундире, входивший всегда с шумом, в сопровождении своих
драбантов, — встретил моего прежняго нахлебника, Жемчужникова,
в странном для него костюме: студенческий незастегнутый
мундир, какие-то уже вовсе немундирные панталоны и с круглою
шляпою в руках.
— ”Это что значит?“
— произнес фагот самым резким и пронзительным голосом,
нарушившим тишину аудитории и внимание слушателей, прикованное
к химическому опыту Геймана. — ”Таких надо удалять из
университета“, — продолжал таким же голосом
фагот.
Жемчужников встал,
сделал шаг вперед и, поднимая свою круглую шляпу, как бы с
целью надеть ее себе тотчас на голову, прехладнокровно сказал:
— ”Да я не дорожу вашим университетом“, — поклонился и вышел
вон.
Фагот не
ожидал такой для него небывалой выходки подчиненного лица и
как-то смолк» (Пирогов Н. И. Соч., 1910, 2,
с. 389—390).
Можно припомнить
обычные указания на свойственный фаготу — музыкальному
духовому деревянному инструменту низкого регистра —
хрипловато-гнусавый тембр. Ср. у Гоголя в «Мертвых душах»:
«Манилов в ответ принялся насасывать чубук так сильно, что он
начал, наконец, хрипеть как фагот».
Следовательно, жаргонное
словоупотребление в языке художественной литературы
социально-исторически обусловлено, и в то же время оно нередко
связано с общенародным словарным фондом языка.
(Виноградов. О
трудах И. В. Сталина по вопросам языкознания. М., 1951,
с. 65—67).
К слову
хрипун В. В. Виноградов
обращается в работе «Язык Пушкина»:
«Домик в Коломне»
(1830) является теоретическим манифестом новых принципов
литературно-просторечного стиля и их иллюстрацией. Разрушается
система высокой русско-французской фразеологии, облекавшей
основные поэтические символы — рифмы, стиха,
Пегаса, Парнаса, Феба, муз
(ср. в «Стихах, сочиненных ночью во время бессонницы», образы
Парки и Жизни:
Парки бабье
лепетанье...
Жизни мышья
беготня.
(1830)
Ср. стиль пейзажа в
«Евгении Онегине»:
Гулять? Но голы все места,
Как лысое Сатурна
темя,
Иль крепостная
нищета...
и т. п.). Так,
рифмы выступают в образе рекрутов, «мелкой сволочи», к которой
раздается команда на языке военного просторечия:
...слушай!
Равняйтеся,
вытягивайте ноги
И по три в ряд в октаву заезжай...
Держись вольней и только не
плошай.
В исключенных строфах были
отражения и военного арго:
У нас война. Красавцы молодые!
Вы, хрипуны (но
хрип ваш приумолк),
Сломали ль вы походы
боевые?..
Вспоминается характеристика Скалозуба, данная
Чацким в образах
офицерского арго:
Хрипун, удавленник,
фагот...
«Хрипунами
прозывали за картавое произношение звука Р тех военных
фанфаронов, которые употребляли всегда французский язык вместо
русского, имели высокомерно-хватовской вид и старались
отличиться светскою ловкостью» (Пыляев М. И.,
Замечательные чудаки и оригиналы, с. 37; ср. также Пыляев
М. И., Старое житье, СПб., 1892: «Офицеров, которые
отличались светскою ловкостью и французским языком, называли
”хрипунами“, последнее название произошло от подражания
парижанам в произношении буквы Р » (101). Кн. П.
А. Вяземский приписывает военно-жаргонное значение слова
хрип творчеству конногвардейца «лингвиста» Раевского:
«Слово хрип также его производства, оно означало
какое-то хватовство, соединенное с высокомерием и выражаемое
насильственною хриплостью голоса» (Старая записная книжка,
110). По-видимому, определение кн. П. А. Вяземского
тоньше и ближе к действительности). И на этом фоне приобретает
особый символический смысл противопоставление Ширванского
полка «светским», столичным «хрипунам», сравнение
октавы, как формы нового стиля, с Ширванским полком:
Видали ль в Персии
Ширванский
полк?
Уж люди! Мелочь, старички кривые,
А в деле всяк из
них, что в стаде волк,
Все с ревом так и лезут в бой
кровавой.
(Виноградов. Язык Пушкина,
с. 427; см. также: Виноградов. Очерки,
с. 224).
[Ранее в
«Литературной газете» (от 24 июня 1934 года, № 80 (396),
с. 2) В. В. Виноградов также обращался к словам
хрипун, удавленник, фагот:]
«Но бывают от недостаточного знания литературного языка и его
стилей ошибки понимания — более общие и более печальные.
Скалозуб из ”Горе от ума“ Грибоедова нередко хрипит на русской
сцене, как фельдфебель с перепою. Кажется, почему бы ему и не
хрипеть, раз Чацкий называет его
”хрипуном“.
Хрипун,
удавленник, фагот...
И может ли человек,
думающий, что «хрипун» — это тот, кто хрипит,
понять пушкинское противопоставление хрипунов —
«красавцев молодых» — «старичкам кривым» из Ширванского полка
в таких строках «Домика в Коломне»:
У нас война. Красавцы молодые!
Вы, хрипуны (но
хрип ваш приумолк),
Сломали ль вы походы боевые?
Видали ль в Персии
Ширванский
полк?
Уж люди! Мелочь, старички кривые,
А в деле всяк из
них, что в стаде волк.
Смысл этого противопоставления столичных гвардейцев
Ширванскому полку
станет ясным, если вспомнить или доискаться, что хрипунами
прозывали за картавое произношение на французский майер тех
офицеров-фанфаронов, которые старались отличиться светской
ловкостью, блеснуть французским языком и имели хватский вид
(см., например, книги М. И. Пыляева «Старое житье»
и «Замечательные чудаки и оригиналы»). Кн. П. А.
Вяземский, приписывая жаргонное значение слова «хрип»
творчеству конногвардейца Раевского (автора выражения «под
шефе»), вносил некоторые дополнительные черты в образ
«хрипуна». «Слово ”хрип“, — писал он в «Старой
записной книжке», — означало какое-то хватовство, соединенное
с высокомерием и выражаемое насильственною хриплостью голоса».
В связи с этим и два другие эпитета Скалозуба —
«удавленник, фагот» — надо понимать как
иронические обозначения вымуштрованного, затянутого в мундир
столичного офицера — фронтовика: они относятся не столько к
голосу героя, сколько к его внешнему облику, к его «портрету»
и к его социальному характеру». — Л.
А.