<< к оглавлению
Идеал. [...] в
период расцвета своей работы над национально-реалистическим
стилем Пушкин решительно противопоставляет «высокопарным
мечтаньям» своей весны, теории возвышенного предмета
«прозаические бредни» реализма, поэзию живой жизни. В этом
отношении любопытна сложная и противоречивая эволюция
употребления слова идеал в поэтическом языке Пушкина. В
байронический период (с 1820 года) оно применяется чаще всего
к образу девы. В «Путешествии Онегина» Пушкин включает в цикл
«высокопарных мечтаний»:
И гордой девы
идеал.
Ср. в «Евгении Онегине» (1,
62):
Так я, беспечен, воспевал
И деву гор, мой
идеал,
И пленниц берегов Салгира.
Это слово впервые встречается в стихотворении «К фонтану
Бахчисарайского дворца» (1820) в таком контексте:
Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал.
Ср. в стихотворении «Гречанке»
(1822):
Скажи: когда певец Леилы
В мечтах небесных рисовал
Свой неизменный
идеал...
Ср. в «Евгении Онегине» (8,
50):
Прости ж и ты, мой спутник странный,
И ты, мой верный
идеал.
и (8, 51):
А та, с которой образован
Татьяны милый
идеал...
Ср. в стихотворении «К. А.
Тимашевой» (1826):
Я видел вас, я их читал,
Сии прелестные созданья,
Где ваши томные мечтанья
Боготворят свой
идеал...
Соперницы запретной розы
Блажен бессмертный
идеал...
Ср. в «Сонете» (1830):
Вордсворт его орудием избрал,
Когда вдали от суетного света
Природы он рисует
идеал.
В стихотворении «В начале жизни
школу помню я» (1830):
Другой женообразный, сладострастный,
Сомнительный и лживый идеал
—
Волшебный демон — лживый, но прекрасный.
В стихотворении «Художнику»
(1836):
Тут Аполлон-идеал, там
Ниобея-печаль.
Ср. также в набросках:
Тебя зову на томной лире,
Но где найду мой
идеал?
И кто поймет меня в сем мире?
Но Анатоль не понимал.
Слово идеал часто
встречается в теоретических статьях В. К. Кюхельбекера.
Например: «В ней [в душе Рембрандта] отражается идеал,
но в искаженном виде» (Мнемозина, 1, с. 63); «поэта,
старающегося видеть в произведениях художеств идеал»
(там же, с. 108) и др. под. Ср. у В. Ф. Одоевского
в «Афоризмах из различных писателей»: «все конечные равны
высшему идеалу» (Мнемозина, 2, с. 81).
Ср. у Туманского:
Не верить счастию — мученье,
Но, мнится, счастье я б узнал,
Когда б я мог в земном творенье
Найти свой милый
идеал.
Когда ж нельзя свершиться чуду,
То пусть беспамятным умом,
Как сон, свой идеал забуду
Перед любимым существом.
(Мольба,
1825).
Ср. стихотворение «Идеал» (1828)
(«Письма и стихотворения В. Туманского», с. 143).
Ср. в «Евгении Онегине»:
И наконец перед зарею,
Склонясь усталой головою,
На модном слове —
идеал,
Тихонько Ленский задремал...
(6, 23).
Ср. также:
Прими собранье пестрых глав,
Полу-смешных, полу-печальных,
Простонародных,
идеальных...
(Посвящение).
Один какой-то шут
печальный
Ее находит
идеальной.
И, прислонившись у дверей,
Элегию готовит ей.
(7, 49).
Но в «Путешествии Онегина» поэт,
манифестируя свой отход от романтического байронизма к стилю
национального реализма, заявляет:
Мой идеал теперь —
хозяйка,
Мои желания — покой,
Да щей горшок, да сам большой.
(Ср. в пушкинской статье «Мнение М. Е. Лобанова о духе
словесности»: «Почувствовали, что
цель художества есть идеал, а не нравоучение. Но
писатели французские поняли одну только половину истины
неоспоримой и положили, что и нравственное безобразие может
быть целью поэзии, т. е. идеалом!»).
Не менее интересно применение слова
идеал к области
общественно-политических воззрений и высокого национального
патриотизма декабристов в отрывках из десятой главы «Евгения
Онегина»:
Одну Россию в мире видя,
Лаская в ней свой
идеал,
Хромой Тургенев им внимал...
Таким образом, распространившееся под влиянием
идеалистической эстетики великих
философов начала XIX века слово идеал в стиле Пушкина
выходит далеко за пределы его первоначального романтического
употребления. Связывая с этим словом представление о наиболее
полном и совершенном отражении действительности, Пушкин
присоединяется к тезису, что «цель художества есть
идеал, а не нравоучение», и констатирует: «Мелочная и
ложная теория, утвержденная старинными риторами, будто бы
польза есть условие и цель изящной словесности, сама собою
уничтожилась» (Мнение М. Е. Лобанова о духе словесности). Тут
закладываются основы реалистической эстетики,
противопоставляющей классицизму и натурализму принцип
всестороннего отражения действительности в художественном
слове с точки зрения глубокосодержательного
«идеала». В поэтическом языке Пушкина слово
идеал применяется как к возвышенным, так и к низменным
предметам; по мысли Пушкина, целью поэзии может быть любой
предмет. В 1830 году в № 12 «Литературной газеты», в рецензии
на «Невский альманах» (почему-то до сих пор не помещенной в
собрании сочинений Пушкина), Пушкин писал о Языкове: «Кажется
нет предмета, коего поэтическую сторону не мог бы он
постигнуть и выразить с живостью, ему свойственною». Пушкин не
находил,
Что лучше, ежели поэт
Найдет возвышенный предмет.
Он стремился к всеобъемлющему
реализму.
У Пушкина «все становится отдельною картиною, все предмет
его!.. везде, всюду, на модном
бале, в избе, в степи, в дорожной кибитке — все становится его
предметом. На все, что ни есть во внутреннем человеке, начиная
от его высокой и великой черты до малейшего вздоха его
слабости и ничтожной приметы, его смутившей, он откликнулся
так же, как откликнулся на все, что ни есть в природе видимой
и внешней» (Гоголь). К этому всестороннему охвату и отражению
жизни в слове Пушкин пришел, обогащенный опытом романтизма.
[Ср. замечание «Атенея» (ч. 1, 1828, статья «О
направлении поэзии в наше время»): «Напрасно некоторые
силились восстановить достоинство идеалов в поэзии, век
их, кажется, минул невозвратно. Мы требуем теперь человека
действительного, с его слабостями, страстями, заблуждениями,
странностями»].
(Виноградов. Стиль Пушкина,
с. 47—49).