<< к оглавлению
МУРЛО
Слово
мурло представляет собою экспрессивный
вульгаризм бытового просторечия. Оно обозначает
морду, уродливое, некрасивое лицо (ср. у
Маяковского: мурло мещанина). От этого
слова произведено прилагательное мурластый
`с некрасивым лицом, с мурлом'. Например, у
Н. Г. Помяловского в рассказе «Вукол»:
«Федосья-кухарка говорила, что на его
мурластой харе можно точить ножи»
(ср. также областн. мурлач).
Морфологический состав слова мурло довольно
прозрачен. Форма среднего рода связана с
экспрессивным суффиксом -л(о). Этот
суффикс субъективной оценки, выражающей
уменьшительность, уничижительность, презрение,
выделяется и в слове муж-л-ан (ср. также
вульгарное хамло).
Корневой элемент
мур- Даль и Горяев сопоставляли с татарским
словом мурун `нос'. Так, у Даля читаем:
«Мурло,
мурно, ср.
южн. тмб. (татрс.
мурун,
нос?) рыло, морда, рожа, мусалы, су(сы)салы,
мордасы. Мурластый,
мордастый, толсторожий» (сл. Даля 1881, 2,
с. 367). А. Преображенский под влиянием
В. И. Даля готов признать основной
нормой народно-областное мурно: «мурло,
вероятно, преобразовано по аналогии рыло»
(Преображенский, 1, с. 569). Но это все
домыслы, не имеющие под собою никакой исторической
почвы.
Корневой элемент мур- известен всем
славянским языкам, в их числе и древнерусскому.
Так, в древнерусской письменности находим слова
муръ, мюръ, муринъ,
мюринъ в значении `эфиоп, негр, мавр,
чернокожий', а далее: `бес, черт'. Напр.: Аще еси
Моуринъ тhлъмъ, то душею
бhлъ боуди (Aethiops). Гр.
Наз. XI в. 121—Два мурина страшна и
зловидна. Никон. Панд. сл. 40 (Срезневский,
2, с. 195 и 254).
Слова
мур, мурин имеют соответствия
и в других славянских языках: украинск.
мурин; старослав. моуринъ, множ. ч.
моури; словинск. mur `мавр; вороной'; murče
`воронко, вороной конь'; сербск. мòреша — эпитет
козы (черной?); чешск. mouřenín; польск. murzyn,
верхнелуж. mur, нижнелуж. mor.
Миклошич считал эти слова
заимствованием из германских языков:
древневерхненем. mor, нижненем. mohr `негр'
(Miklosich, 1886, с. 204—205). В германские
языки слово проникло из лат. maurus (ср. итал.
moro, франц. more); латинское же maurusвосходит к
греч. μαυρός, 〄μαυρός `темный'. На
эту связь мурло с мурин попутно
указывал академик А. И. Соболевский207.
Ср. употребление слова мурин у А.
Н. Островского в «Горячем сердце» в речи
купца Курослепова: «И сон это я видел, али
что? Дров будто
много наготовлено и мурины. Для чего говорю
дрова? Говорят: грешников поджаривать».
Тот же
экспрессивный суффикс -л- этимологически
выделяется и в слове мужлан. Слово
мужлан является презрительным, бранным
обозначением грубого, невоспитанного человека,
свойственным фамильярному стилю устной речи. Оно
попало в литературный язык из народной речи. В
словаре 1847 г. оно квалифицировано как
«простонародное». Значение его, однако,
определяется так, как бы оно звучало в устах
помещика: «мужлан, а, с. м. простон. Грубый
мужик» (сл. 1847, 2, с. 330). Ср. у
В. С. Курочкина в стихотворении
«Затишье»:
По-прежнему зажили
панами
И, дома валяясь в халатике,
Пейзан называем мужланами
По правилам русской
грамматики.
Заметка
ранее не публиковалась. В архиве сохранилась
рукопись (4 листка разного формата). Здесь
публикуется по рукописи. — В.
Л.
207 См.
Соболевский А. И. Лингвистические и
археологические наблюдения, вып. 2. Варшава,
1912. С. 3.