СЛОВАРИ /  Словарь русского арго В.С. Елистратова /  О словаре и его структуре (предисловие к первому изданию)

О словаре и его структуре (предисловие к первому изданию)


    Предлагаемый Вашему вниманию Словарь задуман как попытка решить задачу академической словарной систематизации арготического лексического материала. Выполнение этой задачи оказалось делом невероятно трудным. Проблема в том, что практически не существует никакого опыта строго лексикографического, словарного осмысления ненормативной городской речи. Арготический (как, впрочем, и разговорно-просторечный) материал имеет свою специфику, свои законы. В практике же составления словарей учитываются прежде всего особенности литературного языка, всему остальному отводится лишь ряд довольно абстрактных помет типа прост., разг., груб. и т. п. Когда же мы сталкиваемся с тем, что все лексемы в словаре должен быть снабжены этими пометами, начинаются серьезные проблемы.

    В последние годы появилось довольно много словарей и словариков арготической лексики. В них, как правило, составители идут по пути наименьшего сопротивления: описание лексики строится по принципу “слово — значение”. Лексикографы не вводят ни грамматической, ни этимологической информации, не дают примеров, не разъясняют приемов арготической поэтики. При всей фактологической ценности этих работ их обедняет нетщательность, торопливость, а иногда и некий “похотливо-коммерческий” налет.

    В нашем Словаре мы старались избежать этих недостатков.

Московское арго как объект словарного описания

    Наши теоретические взгляды на арго мы подробно изложили в послесловии к Словарю. Здесь же кратко оговорим лишь один момент. Объектом словарного описания в данной работе является арго Москвы, наблюдавшееся автором в течение 13 лет (1980-1993). Здесь представлен сплав многочисленных городских арго (жаргонов, сленгов): шоферов, бизнесменов, проституток, грузчиков, художников, рабочих, воров и т. п. Любой арготизм в речи стилистически окрашен. Эта окраска отличает арготизм от разговорно-просторечного не-арготизма. Она безошибочно распознается носителями языка. В наш Словарь, таким образом, не входит слово неотложка как “чисто” разговорное, но входит арготизм ОХЛАЖДЁНКА как стилистически маркированное слово, хотя оба слова построены по одной словообразовательной модели. Конечно, часто грань между арготизмом и не-арготизмом размыта и нечетка. Многие вчерашние арготизмы уже претендуют на “чистую” разговорность, настолько они стали распространенными (напр., ТУСОВКА). Возможно, внимательный читатель сможет найти в Словаре ряд временных несоответствий, что вполне закономерно: все-таки 13 лет для такого динамического явления, как арго — это много. При возможных последующих переизданиях Словаря мы надеемся найти способы словарного описания моментов динамики развития арго.

Слуховой принцип фиксации материала

    Словарь фиксирует исключительно звучащую фактуру, т. е. живую городскую речь. Мы не пользовались никакими дополнительными способами сбора материала, кроме так называемого непосредственного или прямого включения. Весь словарь просто “подслушан” в общественных местах: в транспорте и на рынках, в столовых и пивных, в очередях и спортзалах и т. д. Единственным “оружием” составителя была память и записная книжка. Никакого массового анкетирования или опасного для жизни проникания в злачные места нам не потребовалось. Материал буквально захлестывает вас, стоит вам присесть на лавочку на одном из московских бульваров или поторговаться на вещевом рынке.

    Слуховой принцип фиксации дает массу преимуществ: прежде всего, он позволяет запечатлеть образцы непосредственной, никем не препарированной, не искаженной, не интерпретированной речи. Это не литература и не журналистика, а действительно живой народный язык. Но с другой стороны, возникает целый ряд трудностей. Самое главное — как записать слово или выражение. Идеальной записью была бы фонетическая и интонационная транскрипция. Но для этого нужен иной способ фиксации — на пленку. Компромисс между транскрипцией и правописанием найти нелегко, тем более, что многие арготизмы вообще никогда не фиксировались. Ударением правописание не проверишь, поскольку трудно установить однокоренные слова (этимология сомнительна). Во многих арготизмах большинство звуков представляют собой гиперфонемы. Поэтому в Словаре мы вынуждены давать целый ряд фонетических вариантов, а в этимологической справке буквально “нащупывать” этимологию, т. е. то, как должно, хотя бы приблизительно, записываться слово или предложение.

    Фиксируя звучащий арготизм, мы старались давать его в максимально широком речевом контексте. Отсюда обилие иллюстраций в Словаре. Иногда удавалось зафиксировать целую фразу, иногда — ее фрагмент, словосочетание. Так или иначе, иллюстративный материал в арготическом словаре крайне необходим.

Узуальное и окказиональное

    Грань между узусом и случайным, индивидуальным в арго установить трудно. Существуют, конечно, случаи очевидные. Например, ночная бабочка в зн. проститутка — это явно узуальное словосочетание, вошедшее даже в текст некогда популярной песни. Слово же АРКТИКА в зн. лысина вряд ли у всех на слуху. Чисто формально мы следовали такому принципу: зафиксированное один раз может быть использовано в качестве иллюстрации; зафиксированное дважды заносится в Словарь или как заглавное слово, или как иллюстрация; зафиксированное трижды заносится либо как заглавное слово, либо как заглавное выражение, либо как фразеологизм.

    Разумеется, не следует отождествлять окказиональное/узуальное в нормативной речи и в арго. Это разные измерения. Например, нормативный фразеологизм может жить столетие, арготический — три-четыре года.

Структура словарной статьи

    Словарная статья включает в себя:

    1. Заглавное слово-арготизм или заглавное арготическое словосочетание:

    ДРОВОСЕ'К, -а, м (или ЖЕЛЕЗНЫЙ ~) ...

    Статья может включать несколько произносительных вариантов одного арготизма (в т. ч. варианты ударения) или ряд синонимов, близких в словообразовательном отношении, которые обычно даются в алфавитном порядке (возможны лишь небольшие перестановки внутри словарных статей, где существительные группируются по родовой принадлежности):

    ЛЕПИЗДРИЧЕСТВО, -а, ЛЕПИСТРИ'ЧЕСТВО, -а, ср ...

    ДРУГА'Н, -а', ДРУЖБА'Н, -а', ДРУЖБА'НДЕЛЬ, -я, м ...

    2. Грамматические пометы, поданные в традиционном лексикографическом ключе, но с необходимыми уточнениями, иллюстрирующими специфику арготической грамматики, типа обычно употр. в 3 л. или 2 л. ед. обычно не употр.

    В глаголе дается видовая пара (за опорный принят несовершенный вид) и структура управления:

    ДРЫ'ЗГАТЬ, -аю, -аешь; несов.; ДРЫ'ЗНУТЬ, -ну, -нешь, сов., чего, что и без доп. ...

    3. Стилистические пометы типа шутл., ирон., пренебр.

    4. Толкование: либо под цифрами, если арготизм имеет несколько достаточно самостоятельных значений (см. ГЛАЗ), либо через точку с запятой, если эти значения имеют сильную ассоциативно-метафорическую связь между собой (см. ДРЕЙФЛО), либо — через запятую, если речь идет фактически об оттенках одного значения, а не о разных значениях (см. ВОДИЛА).

    5. Иллюстрации, которые могут представлять собой как словосочетания, так и речения, развернутые предложения и минидиалоги.

    6. Фразеологизмы и паремии с опорным словом, являющимся заглавным в данной статье (см. ЖОПА).

    7. Объяснительно-этимологическую часть статьи, включающую в себя следующие моменты:

    а) ближайшую этимологию, а именно из какого диалекта, жаргона или иностранного языка данное слово (выражение) пришло в арго или какое общеупотребительное слово (или выражение) стало базой арготической метафоры:

    ДА'УН1 ...

    От англ. down — вниз, внизу...

    ВАЩЕ' ...

    Сокращ. от общеупотр. “вообще”.

    ВЕРТУХА'Й ...

    От уг. “вертухай” — милиционер, надсмотрщик, тюремный надзиратель.

    Возможна также информация о древней этимологии, например: о древнееврейском, цыганском, тюркском и т. д. происхождении слова;

    б) информацию о том, под влиянием какого литературного текста, какой песни или какого художественного фильма мог распространиться данный арготизм;

    в) информацию, разъясняющую внутреннюю форму арготизма, указание на какую-либо контаминацию, комическую ассоциацию, смеховую аббревиацию, переосмысление общеупотребительного слова, указание на направленность арготической метафоризации;

    г) дополнительные сведения, помогающие читателю глубже осмыслить арготизм, например, у какого автора можно его встретить, к какому времени можно предположительно отнести возникновение арготизма и т. п.

    Данная информация берется из литературы, приведенной в приложении (см. библиографию в конце книги).

    Фразеологизмы, содержащие в себе заголовочное слово в его основных значениях, зафиксированных в словарной статье, включается внутрь словарной статьи за ромбом ( [] ):

    АВТОПИЛО'Т, -а, м. 1. Способность управлять собой, своими поступками в невменяемом состоянии (обычно алкогольного опьянения). Я пью-пью, посуду бью, а как домой — так ~, а то жена побьет. ... [] На ~е — автоматически, машинально. Включить ~ — притвориться трезвым; двигаться автоматически, стараясь придерживаться нужного направления.

    Фразеологизмы, включенные внутрь словарной статьи, помещаются также на своем алфавитном месте в качестве ссылочных статей:

    ВКЛЮЧИТЬ АВТОПИЛОТ см. АВТОПИЛОТ

    НА АВТОПИЛОТЕ см. АВТОПИЛОТ

    Отдельно за ромбом помещаются фразеологизмы, для которых в словаре нет соответствующих основных словарных статей и которые входят в словарь как самостоятельные единицы:

    [] Аж подметки задымились — о каком-л. интенсивном действии, напр. быстрой ходьбе.

    Единицы, входящие в состав фразеологизмов и являющиеся самостоятельной частью речи, даются на своих алфавитных местах в качестве ссылочных статей:

    ЗАДЫМИТЬСЯ см. АЖ ПОДМЕТКИ ЗАДЫМИЛИСЬ

    ПОДМЕТКА* см. АЖ ПОДМЕТКИ ЗАДЫМИЛИСЬ; ...

    Отдельно в качестве ссылочных статей в словарь включены фразеологические составляющие, являющиеся самостоятельными частями речи, которые входят во фразеологизмы в общеязыковых значениях, не совпадающих со значениями того же слова, данными в Словаре; такие ссылочные статьи отмечены астериском (*):

    АВО'СЬКА, -и, ж. 1. Жена, подруга; спутница, приятельница. Вон ~ моя шкандыбает (идет). 2. Ирон. обращение.

    АВОСЬКА* см. ЗАШИБЛЕННЫЙ; НАХРЕНАСЬКА; НУЖЕН КАК КЕНГУРУ АВОСЬКА; УБЕЙСЯ ТРЯПКОЙ (АВОСЬКОЙ)

    Проблемы толкования

    Одной из самых сложных проблем при составлении Словаря была проблема толкования. Дело в том, что структура арготического значения отличается от структуры значения нормативного слова (об этом подробнее см. в послесловии). Арготическое значение более текуче, расплывчато. Многие арготизмы можно было бы просто охарактеризовать как интенсификаторы или экспрессивы. Однако мы пошли по иному пути. Мы постарались максимально подробно (где это было возможно) зафиксировать оттенки арготических значений, которые встречались нам в речи реальных носителей. Это, безусловно, “утяжеляет” толкование, но, с другой стороны, подробно передает эпоху, менталитет людей, их речевые наклонности. Для этого мы использовали специальный вид опроса информантов: мы просили их давать толкования арготизмов доступным им языком, т. е. так, как они их понимают, и на основе этого опроса строили свое толкование. Таким образом, мы предпочли проиграть в “стройности” толкования, но выиграть в достоверности, фактографичности.

    О “беспартийности” Словаря

    Арго является достаточно “опасной” материей. Оно травестирует, пародирует и снижает не только “нейтральные” вещи (типа названий вин, наименований частей человеческого тела и т. д.), но и реалии политики, всю сферу так называемых межнациональных отношений, имена известных людей и т. п. И при этом, как показывают наши наблюдения, арго остается одинаково “насмешливым” по отношению к любой политической, национальной или культурной ангажированности. Арго осмеивает и левых и правых, и демократов и коммунистов, и русских и евреев, и азербайджанцев и армян, и французов и американцев. Объектом арготического травестирования может стать имя любого человека — от Пушкина и папы римского до Горбачева и Ельцина. Арготический смех всех варит в одном котле и не делает исключений ни для кого. Поэтому для арготического словаря принципиально не может быть никакой идеологической или культурно-охранительной цензуры, в противном случае фиксация арго теряет всякий культурологический смысл. Необходимо осознать, что арготический смех не оскорбителен, потому что он чист от всякого пристрастия, от всякой “партийности”.

    О целях Словаря и структуре книги в целом

    Исходя из принятой в отечественной книговедческой науке практики типологического деления изданий на виды, данную работу можно отнести к пункту 71 “Толковый словарь” (раздел “Виды непериодических изданий по характеру информации”, см.: Издания. Основные виды. Термины и определения. ГОСТ 7.60—90. Издание официальное. — М., 1990. — С. 29.).

    Для отнесения к тому или иному виду издания наиболее существенными критериями являются целевое и читательское назначение книги. В данном случае целевое назначение — зафиксировать целый пласт современной речевой лексики русского языка, не зарегистрированной нормативными словарями, т. е. цель работы — чисто научная. Словарь ни в коем случае не ставит своей целью введение арго в речевую норму. Отсюда — читательское назначение издания: оно рассчитано прежде всего на профессионально подготовленную аудиторию.

    Известно, что целевое и читательское назначение определяют всю структуру издания, в частности — соотношение основного текста словаря и справочно-вспомогательных элементов. Учитывая научную цель издания, можно рассматривать в качестве совершенно закономерного большой объем научного послесловия автора. Для читателя этой книги, видимо, будет небезынтересен не только сам эмпирический материал, но и его теоретическое обобщение. Это обобщение выполнено в общекультурологическом ключе. Теоретические осмысления арго, как правило, носят чисто языковедческий характер, тогда как без постановки арго в контекст культурологии многое в арго может остаться неясным.

    Словарь, таким образом, рассчитан не только на филологов, но и на культурологов, социологов, этнографов, политологов, психологов.

    Структура Словаря такова, что она позволяет пользоваться им не только отечественному, но и иностранному читателю, изучающему русский язык, даже если он находится на среднем этапе обучения. Здесь автору помог восьмилетний опыт преподавания русского языка иностранцам в МГУ.

    Автор постарался сделать так, чтобы академизм не стал препятствием для широкого круга читателей, серьезно интересующихся проблемами развития русского языка.

    Я горячо благодарю моих друзей и всех, кто помогал мне в работе: дополнял материал, делился ценными замечаниями по структуре Словаря, уточнял толкования. Это Ю. и Н. Григорян, Т. Евтихидис, В. Олюнин, П. Бастраков, С. Восков, Ю. Суходольский, А. Забровский, Н. Меньшикова, Е. Агапова, А. и Е. Прохоровы, И. Палагина, И. Ковалева, И. Семенов, В. Юлюнов. Я особенно благодарю И. Именитова, с которым мы начинали собирать материал на заре туманной юности.

    Я очень признателен добрым и чутким людям Е. Гвоздевой, докт. филол. наук В. П. Белянину, докт. филол. наук проф. Ю. Н. Марчуку за их участие в судьбе книги.

    Словарь не состоялся бы без моего университетского Учителя, канд. филол. наук Е. А. Брызгуновой, под чьим руководством долгие годы формировалось мое филологическое мировоззрение.

    Словарь не был бы даже задуман без глубочайшего влияния на меня моего отца, Станислава Владимировича Елистратова, блестящего знатока французского разговорного языка и французских арго, чей жадный интерес к живому языку во всех его многообразных проявлениях я впитал генетически и через его воспитание и чью эстафету по сбору разговорно-арготического материала я принял чуть ли не в детстве.

    Я хочу выразить огромную благодарность прекрасному книговеду, канд. ист. наук З. А. Покровской, оказавшей мне неоценимую помощь в поиске, сборе и осмыслении литературы по аргологии.

    Огромный редакторский труд вложила в Словарь Е. Г. Егорова.

    Спасибо Никите за компьютерную верстку.

    И еще: все словарные материалы до сих пор бы, наверное, так и остались десятками тысяч сваленных в ящик облезлых бумажек, которые я самонадеянно называл карточками, если бы не адски-рабский труд моей любимой жены Лолы, постепенно превращавшей свалку в картотеку. Я благодарен не только моей героической жене, но и еще более героической теще, Татьяне Ивановне Кондаковой, оказавшей мне сотни самых разных услуг в процессе работы. Я обращаюсь ко всем мужчинам-словарникам: дорогие коллеги, берегите жен и тещ — без них лексикография зачахнет на корню.

    Спасибо тысячам невольных информантов, коварно подслушанных на улицах, в пивных, на вокзалах, в автобусах!..

    Своим мистическим соавтором я считаю филфак МГУ, вечным школяром которого я останусь до смерти.

В. Елистратов, 1994