<< к оглавлению
РАСПРОСТРАНЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ
ВКЛЮЧЕНИЕМ ОБРАЩЕНИЯ
§ 2059. Предложение может быть распространено обращением. Обращение – это распространяющий член предложения – имя в форме им. п., возможно – с зависящими от него словоформами, называющий того, к кому адресована речь. Это может быть название лица, неодушевленного предмета или явления. В роли обращения чаще всего выступает существительное; однако обращением может быть и прилагательное (или причастие).
Обращение не является таким распространителем, который никак не связан с остальным составом предложения. Такая связь существует. Она выражается, во-первых, в том, что любое предложение, сообщающее о действии или состоянии определенного субъекта и имеющее в качестве сказуемого глагол в форме 2 л., с абсолютной регулярностью может распространяться обращением, называющим субъект, который либо обозначен в подлежащем местоимением, либо не обозначен совсем: Куда так, кумушка, бежишь ты без оглядки? (Крыл.); Ах, раскиньтесь, строчки песнопений, над землею вечно молодой (Прок.); Откройся, мысль! Стань музыкою, слово (Забол.). Во-вторых, всегда, в любом предложении, обращение образует синтагму или группу синтагм, либо входит в синтагму вместе с другими словами в предложении.
Основная функция обращения – называние того, к кому направлена речь – очень часто сочетается с экспрессивной оценкой, с выражением субъективного отношения говорящего (пишущего). Экспрессия выражается по-разному: интонацией, повторением обращения, сопровождающими его междометиями или частицами, лексическим значением того слова, которое выступает в роли обращения.
Обращение или вводится внутрь предложения или непосредственно сопровождает его – открывает предложение или заключает его собою: Приятель дорогой, здорово! Где ты был? (Крыл.); Ты их узнала, дева гор, восторги сердца, жизни сладость (Пушк.); Блеща средь полей широких, Вон он льется!.. Здравствуй, Дон! (Пушк.); Старик! Я слышал много раз, Что ты меня от смерти спас (Лерм.); Что ты клонишь над водами, Ива, макушку свою? (Тютч.); [Акулина Ивановна:] Эх, братцы! Нехорошо у нас... за что старика обидели? (Горьк.); Ну, спичка, спичка, выручай, Не подведи бойца (Твард.); Дай, Джим, на счастье лапу мне (Есен.); Товарищ Солнце! Высуши слез влагу! (Асеев).
Если речь обращена к нескольким, многим, то в предложение может быть введено несколько обращений: Восемьдесят пять окон открыты настежь. Я воспользовался этим, чтобы произнести вам свою речь – вам, гражданин граммофонщик, и вам, соседка, показавшая свою перину, и вам, владельцы кастрюлек, масленок, горшков и редиски (Фед.); Пойте, люди, города и реки! Пойте, горы, степи и поля! (Сурк.). Несколько обращений к одному адресату обычны в случае их экспрессивной окрашенности: Подруга дней моих суровых, Голубка дряхлая моя! Одна в глуши лесов сосновых Давно, давно ты ждешь меня (Пушк.); Черный чуб твой, намокший потом, Из-под шапки на лоб падёт. Здравствуй, медленный пот работы, Здравствуй, трудный крестьянский пот! (Багр.); Славься, благословенный, Скрытый в земле редут, Медленный, тяжеленный, Каменный, несравненный Гордый шахтерский труд! (С. Васильев).
В разговорной речи и отражающих ее письменных текстах форма им. п. существительного в обращении может выступать с отсечением флексии: мам, Валь, Вань, Коль и т. п.: Маманьк, а ужинать когда будем? (Ф. Тихонов); Для мамаши хочу спеть... Слушай, мамаш! (Малышк.). В этих случаях обычно повторение обращения посредством соединяющей и акцентирующей частицы а: Мам, а мам, почитаем?; Вань, а Вань, подойди-ка ко мне; Нина, а Нин, поди сюда (Фед.). Эта же частица соединяет и неусеченные формы: – Барышня, а барышня! – начал опять городовой (Дост.); Люди, а люди! Знаете ли вы Русскую песню, Когда сердце ее облегла тоска (К. Некрасова).
§ 2060. Позицию обращения очень часто занимают слова с оценочным или качественно-характе-ризующим значением. Такое слово нормально сочетается с местоимением: Пойми, чудак ты, что ты неправ; Да пожалейте же его, бесчувственная вы женщина!; радость ты моя, дурак ты этакий, чудак ты человек.
Примечание 1. Функция адресования ослаблена или отсутствует у квалифицирующего слова в сочетании с местоименным словом, типа: Знает, хитрец (хитрец он этакий), у кого просить!; Поняла бессовестная (бессовестная ты, бессовестная она), где и как надо действовать (т. е. он, хитрец, знает...; ты, бессовестная, поняла).
Примечание 2. При слово прощай(те) в знач. (исчез), (больше нет, не будет) обращение интонационно не выделяется и приобретает свойства подлежащего: Ежели который мужик записался в охотники или в лошадники, то прощай соха (Чех.); Ну, вот я и дама, и уезжаю, и прощай Москва (Ю. Казак.).
§ 2061. Обращение может быть выражено местоимением-существительным: Глядите на меня, все! (Дост.); Вон, разбойник! Застрелю! Эй, кто-нибудь! (Шишков). В сочетании с именем: Ты, Вася, и ты, Федот, махнем-ка завтра на Лебяжью (Б. Шергин). В функции обращения может выступать вводимое относительным местоимением придаточное предложение: Кто может, – на площадь, в город! – Кто может, – поднимайся! (Фед.).
Обращение, выраженное одиночным местоимением 2 л., несет экспрессию грубости или фамильярности: Ступай за шестом, ты! (Тург.); – Эй, ты! – крикнул Савелий в сени (Чех.); – Отвечайте... Что значит это молчание? Послушайте, вы! ... Вас выгонят из дома, вас выгонят из города, на вас пальцами, слышите, пальцами будут показывать, вы! (Фед.).
§ 2062. Позиция обращения в непринужденной, фамильярной речи может быть занята словоформой, называющей лицо по внешнему, ситуативному признаку, обычно – случайному, окказиональному: Эй, вы! креп на шляпе! Теперь прятаться! Стойте: кто вы такой? (Дост.); Эй, воротник, говоришь по-немецки? (Анн.); Эй-й! На-а барже-е! (Горьк.); Эй, наверху, спускайтесь сюда!; Вы там, на катере, давайте к причалу!; Вернись-ка, ты, в шляпе!; Во втором ряду, прекратите разговоры!; Послушайте, за кустом, перестаньте прятаться!
§ 2063. Изолированное обращение – одно или в сочетании с частицей, междометием, произнесенное с соответствующей интонацией (обычно с ИК-2 или ее модальными реализациями), может приобретать самостоятельную коммуникативную значимость – выражать призыв, просьбу, ласку, угрозу, напоминание, удивление: Она села на постель и позвала нежно: – Володя! (Чех.); [Войницкий:] Никаких у него нет дел. Пишет чепуху, брюзжит и ревнует, больше ничего. [Соня:] (тоном упрека) Дядя! (Чех.).
§ 2064. Интонационно обращение выделяется, по-разному, – прежде всего в зависимости от его места в предложении, а также в зависимости от своего состава. В начале предложения обращение выделяется в отдельную синтагму и произносится с разными типами ИК, из которых основным является ИК-2: Старик, / я слышал много раз, / что ты меня от смерти спас! При перечислении каждое из обращений выделяется в самостоятельную синтагму: О любимые сердцем обманы, / заблужденья младенческих лет/... В середине и в конце предложения обращение может объединяться в одну синтагму с распространяемой частью предложения, и тогда оно входит в постцентровую часть соответствующего типа ИК: Иван Ильич, / распорядись, братец, насчет закуски!; Здравствуй, правнуков жилище, / и мое, / и не мое (Анн.); Да пожалейте же вы его, бесчувственная вы женщина!24323222232
Выделение обращения в отдельную синтагму в неначальной позиции служит средством увеличения его информативной нагрузки, например, усиления оценки: Да пожалейте же вы его, / бесчувственная вы женщина!2
Обращение может быть осложнено оттенками противопоставления, которые варьируются при передвижении центра ИК-2, ИК-3, ИК-6 и изменении синтагматического членения: Чуть зацветет иван-чай, / С этого самого цвета, / – Раннее лето, / прощай, / Здравствуй, полдневное лето! (Твард.) или: Раннее лето, / прощай, / Здравствуй, / полдневное лето!26622633
§ 2065. В художественной литературе, в поэзии функции обращения расширяются и обогащаются. Основная, общеязыковая функция адресования речи сохраняется; однако здесь она не только не является единственной, но очень часто оказывается ослабленной или преобразованной. Ниже перечисляются наиболее характерные явления, связанные с осложнением функций обращения в художественной речи.
1) В поэтической речи обращение может вводить основную тему, называть тот предмет, которому посвящено последующее повествование. Это обозначение обычно является развернутым, предмет не только называется, но и определяется, характеризуется. Особенно отчетливо функция введения темы обнаруживается тогда, когда обращение открывает собою текст: Угрюмый сторож муз, Гонитель давний мой, Сегодня рассуждать задумал я с тобой (Пушк.); Кобылица молодая, Честь кавказского тавра, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора (Пушк.); Подруга думы праздной, Чернильница моя, Мой век разнообразный Тобой украсил я (Пушк.); Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? (Пушк.); О чем ты воешь, ветр ночной? О чем так сетуешь безумно? (Тютч.); Безыменные герои Осажденных городов, Я вас в сердце сердца скрою, Ваша доблесть выше слов (Пастерн.); Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король (Ахм.).
2) Сохраняя функцию называния того, к кому адресована речь, обращение в художественной, поэтической речи часто сосредоточивает в себе центральную часть сообщения: изъятие такого обращения лишает текст его информативной законченности и ясности (это же характерно и для обращений, описанных в п. 1): Душа моя – Элизиум теней, Что общего меж жизнью и тобою! Меж вами, призраки минувших, лучших дней, И сей бесчувственной толпою? (Тютч.); Любить хотел я, не любя, Страдать – но в стороне, И сжег я, молодость, тебя В безрадостном огне (Анн.); Тишина, ты лучшее Из всего, что слышал (Пастерн.); Легче лисёнка Скрыть под одеждой, Чем утаить вас – Ревность и нежность (Цвет.); Родной старины дорогие места, Кто вами не будет гордиться? (В. Замятин); О любимые сердцем обманы, Заблужденья младенческих лет! В день, когда зеленеют поляны, Мне от вас избавления нет (Забол.).
Большой информативной нагруженностью обращения в таких случаях определяется наличие при нем распространяющих слов, с разных сторон характеризующих называемый предмет или разнообразно информирующих о нем: Сумрак тихий, сумрак сонный, Лейся в глубь моей души, Тихий, томный, благовонный, Все залей и утиши (Тютч.); Больше не суровые, Печальные глаза, Любили ль вы, простите ли? (Анн.); Прекрасных рук счастливый пленник На левом берегу Невы, Мой знаменитый современник, Случилось, как хотели вы (Ахм.); Молодая, с чувственным оскалом, Я с тобой не нежен и не груб (Есен.). Насыщенностью информативного задания в подобных случаях объясняется сложная организация распространителей самого обращения, в частности, союзные связи таких распространителей (а) или оформление их в виде придаточных предложений при личном местоимении (б):
а) Товарищ милый, но лукавый, Твой кубок полон не вином, Но упоительной отравой (Пушк.); О рьяный конь, о конь морской, С бледно-зеленой гривой, То смирный, ласково-ручной, То бешено-игривый! Ты буйным вихрем вскормлен был В широком божьем поле (Тютч.); Схоронили пепелище Лунной ночью в забытье... Здравствуй, правнуков жилище, – И мое, и не мое! (Анн.).
б) О ты, чьей памятью кровавой Мир долго, долго будет полн, Приосенен твоею славой, Почий среди пустынных волн! (Пушк.); О, вы, которых я безумно так желал! Кого я так любил, коль это ваши тени, Отдайте счастья мне нетронутый фиал (Анн.).
3) В поэтической речи обращение может приобретать функцию собственно называния, представления предмета; сама "обращенная речь" при этом или отсутствует или сводится к словам-приветствиям. Такое обращение может составить отдельную и законченную часть поэтического текста. Такова, например, самостоятельная начальная строфа стихотворения М. Цветаевой "Генералам 12-го года": Вы, чьи широкие шинели Напоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели И голоса, И чьи глаза, как бриллианты, На сердце оставляли след, – Очаровательные франты Минувших лет!
С информативной самостоятельностью обращения связана возможность его союзного соединения с целым предложением, т. е. функционирование обращения, одного или в сочетании со словом-приветствием, в качестве части сложного предложения или сложно организованного текста: Вы, с квадратными окошками, невысокие дома, – Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима! И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие катки, И еще в прихожих слепеньких валяются коньки (Мандельшт.); Ой, цветики садовые, Да некому полить! Ой, прянички медовые! Да с кем же вас делить? (Анн.); Чуть зацветет иван-чай, С этого самого цвета, – Раннее лето, прощай, Здравствуй, полдневное лето! (Твард.).
Во всех случаях, описанных в п. 3, обращение ослабляет или совсем утрачивает свою главную функцию – конкретного адресования речи.
4) В строе сложно организованного художественного текста обращение может осложняться функцией сопоставления контрастных ситуаций, понятий. Таковы, например, функции двух разделенных повествованием контрастирующих обращений к Финну в речи Наины в "Руслане и Людмиле" Пушкина: Пастух, я не люблю тебя... Герой, я не люблю тебя. Контрастирующее сопоставление может быть и прямым, непосредственным: Вы, ангел радости, когда-нибудь страдали? ... Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью? ... Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам? (Анн.); Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер (Маяк.).