Третий том «Русского семантического словаря» завершает системное описание лексико-семантических классов имён существительных. В этом томе содержится описание классов так называемых абстрактных имён существительных, которые традиционно противопоставляются именам существительным конкретным.
Конкретная лексика, описанная в первых двух томах Словаря, относится к именованиям вещей и предметов, принадлежащих к материальному миру и воспринимаемых физически: наглядно или осязательно. Означаемое конкретного имени (денотат) — предмет, доступный непосредственному зрительному или осязательному восприятию. Отнесённость такого имени к миру физических вещей и предметов очевидна. При осмыслении и толковании конкретного имени существительного сознание лексиколога, так же как и сознание любого носителя языка, обращается к реальному, физическому образу и находит его в мире живых существ и конкретных предметов; толкование такого имени во многих случаях может быть заменено картинкой.
Природа абстрактного имени существительного как языкового знака иная: здесь понятийное начало не только превалирует, но и полностью вытесняет представление о реальном предмете. Абстрактные имена существительные называют постигаемые умом сущности, не имеющие прямых, непосредственных связей и отношений с реалиями материального мира. Значимая сторона абстрактного имени как языкового знака формируется как результат обобщающей и синтезирующей работы мысли. Абстрактные существительные заключают в своих значениях результат духовного и интеллектуального опыта носителя языка, мыслительной деятельности, направленной на обобщение явлений окружающего мира и человеческого духа — состояний, свойств, качеств, на постижение сущности бытия, осмысление его закономерностей, недоступных непосредственному восприятию. В семантике таких слов отражён ментальный мир человека, мир его мыслей и чувств, мир его представлений о состояниях самого себя, окружающей природы и общества, об этических и моральных канонах, о духовных ценностях, о вере, о том, что служит общению, хранению и обмену информацией (язык, речь).
Абстрактные существительные представляют собой весьма сложный объект для словарного описания: здесь часто обнаруживается нежёсткость границ между отдельными участками системы. С другой стороны, есть классы слов, в значениях которых вообще трудно провести разграничение между абстрактным и конкретным значением имени. Такова лексика, описываемая во втором томе «Русского семантического словаря» в разделе «Названия разных предметов по форме, состоянию, составу, по местоположению, по непостоянной функции или употреблению» (см. т. II, схемы 89—97). Значения таких слов формируются путём отвлечения сходных признаков от разных физических предметов: за словом (означающим) стоит неопределённое множество отдельных вещей, способных быть обозначенными по характерному признаку, который оказывается главенствующим и соответственно формирует значение слова. Само существование таких классов служит своеобразным мостиком между конкретными и абстрактными именами существительными; в подобных словах сочетаются вещественность значения конкретного имени и отвлечённая признаковость имени абстрактного (см., например, такие слова, как край, ворох, смесь и под.).
Система абстрактных имён существительных имеет сложную иерархическую организацию лексических классов и подклассов и может быть представлена в виде древа, ветви которого, нисходя от вершины к основанию и последовательно расчленяясь, доходят до конечных участков — лексико-семантических рядов. На исходной ступени, в вершине, все вместе такие классы противопоставлены по самому общему признаку: словам, именующим понятие, которое относится к той или иной определённой сфере (например, к сфере каких‑нибудь явлений или состояний — природных, социальных, ментальных, психических — либо к сфере тех или иных связей, отношений), противостоят относительно небольшие группы слов с ослабленной номинативной функцией и с очень широким значением собственно указания или оценки (условно эти группы можно объединить под названием класса дейктических слов): в тексте такое слово может быть обращено к любому понятию или к очень многим понятиям, а в ряде случаев также к реальному единичному предмету или к живому существу (схема 1).
В первом случае первично (подвершинно) здесь объединены разные лексические классы: 1) «Бытие. Материя. Пространство. Время», 2) «Связи, отношения. Содержание и форма. Структура. Метод», 3) «Духовный мир: Сознание. Мораль. Чувства», 4) «Именование. Информация. Речь», 5) «Вера, религия. Произведения творческой мысли: науки; искусства», 6) «Общество, его жизнь, устои; социальное устройство; социальные состояния, отношения». Каждый из этих классов обладает своей собственной сложной организацией (схемы 2—62). Такое расположение отражает реальные языковые отношения в лексике, обусловленные строением лексического класса и местом слова в этом классе. Само строение класса определено природой этого класса, существующими в нём связями и отношениями.
Очевидно, что для слов с абстрактным значением понятие «лексического класса» оказывается не столь строго очерченным, как для слов, именующих конкретные реалии, способных быть обращёнными к единичным денотатам. Сами границы класса слов с абстрактным значением, при тесном взаимодействии таких слов друг с другом, часто оказываются нечёткими в силу широты и особенности самих лексических значений: и класс предстаёт как массив слов, группирующихся вокруг самых общих понятий, не всегда поддающихся строгому лингвистическому определению. Возглавляющим класс оказывается абстрактное понятие, заключающее в себе сложный комплекс смыслов. Так, например, в предлагаемом томе «лексическим классом» условно названо разветвлённое и многоступенчатое множество словозначений «Связи. Отношения. Зависимости. Модальность. Ценностность», внутренне объединённое понятием отношения, в классе «Духовный мир: Сознание. Мораль. Чувства» представлены такие лексические множества, которые объединены отнесённостью к сфере интеллекта, индивидуальной духовной жизни человека. Основание для таких группировок подсказано самой природой лексического материала, вошедшего в третий том «Русского семантического словаря».
На конечных ступенях членения лексико-семантические ряды в отдельных случаях заключают в себе возможность дальнейшего разбиения, однако в большинстве случаев это будет выделением нескольких слов, не образующих целостной семантической группы. В продуктивных лексических классах конечные лексико-семантические ряды открыты для пополнения новыми словами и значениями, специальной лексикой, переходящей в общее употребление.
Лексика и фразеология, описанная в третьем томе Словаря, по сравнению с источниками всего Словаря (см. т. I, Предисловие, с. XVII—XVIII), значительно пополнена новыми материалами: сюда вошли многие новообразования и другие единицы, не отражённые в этих источниках. Такие пополнения могут считаться относительно достаточными только применительно к общему употреблению: они не коснулись узкоспециальных терминов, специфически профессиональных значений, а также, как и во всех других томах Словаря, жаргонизмов, грубого просторечия, нецензурной лексики.
По условиям объёма книги в этот том Словаря не вошли, во-первых, абстрактные имена существительные — именования собственно действий, которые находят своё место в словообразовательном гнезде глагола (тома четвертый и пятый), во-вторых, именования состояний и признаков, которые находят своё место в словообразовательном гнезде имён прилагательных (том шестой). В обоих случаях такое решение не коснулось слов, которые, отличаясь от производящего слова своим категориальным (частеречным) значением, имеют собственную развитую семантику, осложнение, расширение или сужение значения.
Вне зависимости от того, принадлежит или не принадлежит толкуемое слово к узкоспециальной сфере, словарная дефиниция (определение значений), идущая вслед за грамматическими сведениями о слове, является собственно языковой; это обусловлено самим жанром толкового словаря: здесь даётся определение значения слова, а не раскрытие содержания именуемого понятия или описание самой реалии; некоторые «элементы энциклопедизма», необходимо присутствующие в толковании или в иллюстративном речении, естественно, не претендуют на полноту.
Словарная статья строится в соответствии с общими правилами, принятыми в «Русском семантическом словаре» (см. т. I, Предисловие, с. VIII—XXI). Словарные статьи, относящиеся к тем или иным показанным в схеме участкам классификации, располагаются в алфавите под соответствующими заголовками по подмножествам, принадлежащим конечным ветвям разбиения.
Нумерация схем и конечных лексических рядов (как и в других томах Словаря) — самостоятельная (она начинается с номера «один» — № 1). Каждой схеме, представляющей класс, предшествует краткий объясняющий текст.
В третий том Словаря вошло около 30 000 единиц, считая заголовочные словозначения, ближайшие производные от них, помещаемые в гнезде за знаком (||), а также фразеологические единицы, следующие за знаком (♦) или вынесенные в отдельную статью под знаком (♦♦♦) в конце соответствующего лексического ряда.